Чёрные знамена, чёрная стихия
Чёрных сердец чёрный огонь
Правая анархия против деспотии
К правому берегу правь, мой конь!
Стой, погоди, колесо богов
Перестань скрипеть постылой осью!
Слишком велик урожай дураков
В эту навсегда последнюю осень
Выйду ли я в поле – там от стужи голо
Дай разденусь тоже, буду голым я
Царственная воля против произвола
Не заледенеет сердца полынья!
1989
Праздник истории
Салюты – соломой на вилах
Под треск обречённых «ура»
Как с женщин в захваченных виллах
Слетают защитные бра
Триумф без восторга и чести
Медаль за проигранный бой
Сегодня Земли человечество
Навек расстаётся с собой
С собой
С перечёркнутым веком
Что вечным казался как зло
Так с тестом прощаются пекари
Броском в огневое жерло
Спиралью
Под утро усталою
На убыль катил карнавал
И месяц звездой пятипалою
Концу отсалютовал.
28.11.1997
За дымной пеленой завесы
* * *
За дымной пеленой завесы,
Кудрявящейся как причёска,
Смертельно лязгало железо
Ломая психику подростка
Круглясь железными боками
Как чайники на водопое
О траки, обрывая камень
Сползались танки к месту боя
Их носики
носы
носища
Вслепую вытянутых пушек
Принюхивались к пепелищам
Цепляя за углы избушек
И ожиданья трезвый холод
Сменялся выломанной елью
Когда в беззвучной вспышке молот
Плющил тела в одно с шинелью!
Незабываемая повесть
Чрезвычайно тяжких масс
Которую в косую прорезь
Навек запомнил мёртвый глаз.
2000
Сходились по-волчьи, вынюхивая кусок
* * *
Сходились по-волчьи, вынюхивая кусок.
Дрались, как шакалы за каждый рваный носок.
А после, облизывая вислые брыли,
Лакали живой человечий сок…
И каждый, тысячью каинств краплёный,
Рычал, ощерясь, что, дескать, «я – не я».
А золото падало звонкими каплями
В молитвенные чаши для недаяния.
И расходилось
по лапкам,
лапочкам,
Лапищам при воспалённых туловах.
Кому палило белые тапочки,
Кому приятно дуло в пах.
Они молились!
Ну, не чудо?
Орда ли, стая ли – как хотите…
Крестясь и кланяясь
– что твой Иуда —
На перекрёстке всех политик.
А вокруг перекособочено
Тянулись к золоту недотыкомки.
Мильёны выползших на обочину
С мозгами, высохшими как тыковки.
Невыразительная тьма ублюдков,
О которых ворон не каркнет.
Не личинки, а просто люди.
Личная гвардия олигархов.
17.10.2002
К «последним людям»
Отравитесь, твари,
Кровью дальнего!
Вам,
вампирам,
Запретил рожать
Я,
Провидец.
Провиденциально
На пиру поставлен
В сторожа.
Весь я – выкован,
И весь – неумолим.
Равнодушен к рёву
Аввакума.
Мне милее зелени
земли
Собственного пульса грохот
В вакууме.
Да,
Провидец!
Брови надломив,
Самого
Себя сожгу прищуром.
Вижу,
как в бинокль,
Звезду:
Мой личный миф
Над планеты страшным юром!
Широка
Как родина мне пагуба.
Приглашает в гости
на ничто.
Смерти смысл
Давно читаю по губам
Лиц беззвучных толп.
01.04.1987
Ничто из голубых устоев дня
* * *
Ничто из голубых устоев дня
Отторгнувшись, не подлежит обмену
Восстановленье будет без меня
После того, как сталь оближет вену.
Пускай под грузом горя всё уснёт
Чтобы на миг забыть о чёрной яви
Но приготовлен миру новый гнёт
И пробужденье во сто крат кровавей.
Когда в утробах робких матерей
Плод шевельнётся в проблеске надежды,
С брюхатых самок похотью зверей
Со смехом будут сорваны одежды.
И на колени брошены отцы
И братья, чтобы очи жгло позором
И блеянье терзаемой овцы
Земле и небу станет приговором.
Вы думаете, бездне просто жечь?
Вам кажется, что аду сладко мучить?
О, зло хотело б сбросить бремя с плеч,
Но не оно решает вашу участь!
Так вам на дыбе думать не о нём…
Ведь вашу плоть пилой терзает Благо.
Небесное становится огнём,
Чтобы вскипела болью жизни влага.
2004
VI