Дарья прыснула от смеха.
– Было бы странно ревновать тебя к ТАКОЙ даме. Мне казалось, что ты готов взглядом испепелить её, – поддела она его.
– Угу, и ещё добрую половину автобуса. Век на нём не ездил. Столько же теперь мне этого экстрима не захочется. Уж лучше прыгнем с парашютом.
– Увольте. Это без меня. Я, конечно, высоту люблю, но не с такого огромного расстояния от земли.
– Ладно. Тогда попробуем банджи-джампинг. Летом, когда в отпуск поедем.
– Договорились, – с улыбкой кивнула Дарья.
– Но к даме той могла бы меня и приревновать. Вот я бы любому мужику руки поотрывал, если бы только посмел потянуть их к тебе.
– Не капризничай, – остановившись и дотянувшись до его щеки лёгким поцелуем, промолвила она. – Кто ж тебе виноват, что ты такой красивый. Вот женщина и решила урвать свой кусочек счастья. И если бы на её месте была какая-нибудь молодая и эффектная барышня, я бы точно отреагировала соответствующе.
– Эффектная барышня? Хм, – задумчиво протянул он. – Нет, проверять не будем. Поверю на слово.
***
Осень. Листопад. Легкий дождь. Лёгкий, но прохладный ветер. И он идёт за руку с девушкой. Всё это будто отголоски далёкого прошлого. И он ведёт себя так же свободно и раскрепощённо, как когда-то. И на душе, несмотря на малоприятную погоду, тепло и уютно… И это чертовски пугает.
Клим посмотрел на притихшую спутницу. Она идёт спокойно. Крепко держит его за руку. Лёгкая улыбка украшает зарумяненное лицо. В глазах притаилась хитринка. И она вся такая… хочется поднять на руки и закружить, а потом целоваться до умопомрачения. Но такое поведение с удовольствием поддерживала Кира. Да и зачастую именно она была инициатором публичных проявлений чувств. Дарью это смущает. И ему, что удивительно, эта её черта характера пришлась по душе. Больше не хочется рассказать всей вселенной о том, насколько дорога ему эта девушка. Наоборот, хочется, чтобы о её существовании его окружение узнало, как можно позже. Чтобы не надоедали. Чтобы никто не сглазил. Чтобы никто не завидовал… Чтобы она была только его. Ну, и немного Викина.
Удивительно, но лёгкая в общении Дарья не заимела большое количество друзей-приятелей в новом для неё городе. Но это и чертовски приятно, что за этот год он делил её, по факту, только с барменшей. О которой, к слову, не сразу-то и узнал. И когда только подружились? И то, что всё внимание Дарьи принадлежит практически только ему одному, неимоверно греет душу. Быть может, он просто начинает оттаивать от продолжительной осенней хандры, длившейся не один год. Быть может, со временем ему будет хотеться меньше её внимания. Но это будет после. Намного позже, как он надеялся.
За мыслями дорога слишком быстро закончилась. И ведь если бы была нормальная погода на улице, можно было бы погулять побольше. Но покрасневший нос Дарьи вызвал только желание поскорее довести её до дома, где он с удовольствием её отогреет.
Как-то так естественно получилось по пути зайти в супермаркет, где они довольно долго гуляли между стеллажами, споря, что им нужно купить домой. И никто из них не вспомнил, что, вообще-то, они ещё не обсуждали совместное проживание, но вели уже себя, как давно сложившаяся пара. В итоге, к продуктам купили и вино. Хоть никто из них голодным и не был, но, продолжить вечер романтикой, почему бы и нет?
Глава 13
Он не смог так быстро избавиться от привычки, которой болел не один год. Да и разве от такого можно вылечиться по мановению волшебной палочки? Сомнительно. Нет, возможно, у кого-то так получается, но он к своему исцелению шёл слишком долго. И за один момент уж точно не вылечился. Хотя, в свете последних дней и собственных эмоций, с удовольствием согласился бы.
В день своего дня рождения Клим привычно купил букет цветов и поехал по известному до каждого ухаба на дорогах дороге. Кладбище. Здесь, как всегда, тишина и покой. Серые оттенки осени только ещё больше угнетают. И то солнечное тепло, что наполняло его душу в последние недели, потихоньку начало утихать. Правильно ли он поступил, приехав сюда? Тревожность нагрянула в гости так неожиданно, что сбилось дыхание. А вдруг он сейчас подойдёт к могилке Киры и его накроет запоздалое чувство вины? Вдруг… Нет, мотнул головой, прогоняя страшные мысли.
Положил цветы на могилку, привычно провёл ладонью по изображению на мраморном памятнике. Неизменчиво улыбчивые глаза смотрели на него без злобы. Выдохнул. Глупо было предполагать такое. Нет, он с самой гибели Киры понимал, что жизнь продолжается и её не вернуть. И не чувствовал вину перед супругой, когда иногда встречался с другими женщинами только для того, чтобы удовлетворить потребность тела. Её нет в живых – это не считается предательством. Другое дело, что ему самому не очень хотелось других. Не хотелось всех этих нежеланных прикосновений, лицемерных улыбок и ненужных слов. Когда познал истинную любовь, не хочется разменивать её на низменные ощущения. И он не зря ждал. Встреча и знакомство с Дарьей – это, наверное, всё же подарок свыше. Чем его он заслужил? Сложный вопрос, потому что праведником его сложно назвать, хотя и старался жить по мирским законам. Но несколько раз всё же забывал о них. В первый, сразу после смерти Киры. Второй, в ситуации с семьёй Вики. Были ещё мелкие грехи. И за них он ответит после…
Кира. Его первая любовь. Любовь, которая навсегда останется в его сердце счастливыми воспоминаниями, горечью потери и несбывшимися мечтами. Сколько их у них было? Совместных. Отдельных. Тайных. Сокровенных. Они о много мечтали. Многое планировали. Многое хотели попробовать. А как предвкушали рождение ребёнка… А ведь, по сути, они ещё сами были детьми. Такие глупые и наивные, а мечтали уже о своём ребёнке. И ведь это чудо у них появилось. Но таким непродолжительным было счастье…
Удивительно, но он уже не так остро чувствует свою потерю. Да, сердце ещё отдаётся глухой болью. Но разум напоминает, что дома его ждёт та, кто сумела его излечить. И вместо того, чтобы как обычно здесь, на кладбище, провести большую половину дня, он уже душою рвётся обратно. Обнять. Прижать к себе. Поцеловать. Почувствовать её ответную любовь. И окончательно вылечиться. У него же получится? Вон какая положительная тенденция просматривается.
– Ты прости меня, Кира, но я её уже безумно люблю, – грустно усмехнувшись, тихо промолвил он.
Ветер подхватил его реплику и, кажется, понёс к адресату. А Клим не сводил пристального взгляда с улыбчивого и такого родного лица. И всё же стыд он испытывал. Стыд и сожаление. Нет, не о том, что хочет свою жизнь прожить только с нею. Теперь это не так.
– Я к тебе приду ещё. Покойся с миром.
Он привычно дёрнулся в сторону памятника, но резко замер. Привычный жест: на прощание поцеловать изображение Киры на холодном мраморе. Он проделывал этот жест тысячу раз, но именно сегодня не смог. Какой-то внутренний барьер не дал. Вновь усмехнувшись, он опять провёл кончиками пальцев по родным чертам и, развернувшись, стремительно пошагал прочь.
Такси. Кондитерский магазин. Алкомаркет. Цветочный. Новый адрес. Здесь он не был с дня рождения Киры. Волнительно, ведь за это время столько всего произошло. И, главное, он изменился.