Пригласив барона следовать за собой, он вышел из залы, и, взяв у слуги факел, направился вверх по лестнице в восточную галерею замка, опоясывавшую левую внутреннюю стену донжона и ведущую в восточную башню. Гай шел следом, глядя на развевающийся за спиной герцога подобно крыльям черный тяжелый плащ. С точки зрения Тома, идти с Элвином Освальдом в его покои без оружия было полным безумием. Герцог оставался загадкой, его мягкое обращение могло оказаться обманчивым. Гай укорил себя за подозрения - будь герцог врагом, он никогда не повернулся бы к барону спиной. Рядом с этим странным человеком Гай чувствовал себя в безопасности, хотя внутренне сознавал, что более страшного врага в Освальде трудно было вообразить. Элвин шел уверенно и спокойно, факел в его руке трепетал, отбрасывая на стены галереи причудливые тени. От ночного холода раненная рука Гая заныла, и он поплотнее запахнул плащ.
В замке в этот поздний час было безлюдно. В восточной части замка не было даже слуг, и, если бы не факел герцога, в коридорах царила бы кромешная темнота. Взойдя по лестнице на второй этаж башни, герцог остановился перед окованной железом дубовой дверью.
- Входи, сэр Гай, - пригласил он, пропуская юношу в скрытую в полумраке комнату с горящим в глубине камином.
Пока он запирал дверь и зажигал свечи, Гай осмотрелся. Небольшая, но уютная комната была обставлена с изысканной простотой, говорившей о немалом вкусе хозяина. Развешанное на стенах оружие не отличалось особенной красотой, зато великолепная сталь клинков и прекрасная работа оружейников сразу бросались в глаза. За этими мечами, кинжалами и алебардами следили тщательно, постоянно затачивая и полируя сверкающие клинки. Мебель темного дерева, украшенная резьбой, гармонировала с темно-алыми, почти черными драпировками и тяжелыми бархатными занавесями на окнах. На столе рядом с письменным прибором лежали несколько книг и лютня.
Герцог поставил на стол серебряный подсвечник с тремя свечами и пригласил Гая сесть. Барон опустился в кресло.
- Я не знал, что ты играешь на лютне, - с улыбкой заметил Гай.
- Немного. - Герцог рассеянно тронул струны лютни, взяв несколько легких печальных аккордов. - Я не менестрель, но люблю музыку... Хочешь вина, сэр Гай? Мне показалось, что ты замерз.
- Здесь достаточно тепло, чтобы согреться.
- И все же я налью немного нам обоим. - Он вытащил из секретера темную бутылку и два тонких бокала, налил вина и сел в кресло напротив Гая, взяв свой бокал.
- За тебя, сэр первый рыцарь, - сказал он со странной улыбкой.
Гай смотрел, как он пьет, и поднес к губам свой бокал. Рубиновая жидкость на вид напоминала кровь, но на вкус действительно оказалась великолепной. Жаркая волна прокатилась по телу юноши, согревая и успокаивая.
- Отличное вино, - сказал Гай, поставив бокал на стол.
- Не такое, как разливают там, внизу, - с еле заметной усмешкой произнес герцог. Затем, посерьезнев, посмотрел юноше в глаза. - Лучший рыцарь достоин лучшего вина. А ты доказал, что ты лучший.
- Я никак не могу поверить в это.
- Роджер Брент был сильным рыцарем, - согласился герцог Освальд. - Многим он действительно казался непобедимым. Но я, видевший все твои поединки, был уверен, что ты сумеешь сбить с него спесь.
Гай недоумевал. Почему герцог вдруг заговорил о виконте Бренте? Возможно, Том не зря предупреждал его.
- Я так и не знаю, как себя чувствует виконт, - осторожно сказал он.
- Он серьезно пострадал. У него, кажется, сломана нога и несколько ребер, так что на лошадь он усядется еще ой как не скоро. - Герцог тонко улыбнулся. - Но смерть от ран ему не грозит, так что твоя совесть может быть спокойна. Может быть, сегодня ты нажил себе недоброжелателей, сэр Гай, но пусть это не тревожит тебя: ты достаточно хорошо владеешь мечом, чтобы доказать любому, как опасно становиться у тебя на дороге.
- Не знаю... По правде говоря, я до сих пор думаю, что это вышло случайно. Мне просто повезло.
- Нет. Ты молод, но отважен и силен. Сколько тебе лет, сэр Гай?
- Двадцать. Я мальчишка по сравнению с рыцарями Освальда.
- Это верно. - Глаза герцога впились в лицо Гая. - Но тем не менее ты способен победить любого из них. Любого, - повторил он и, помолчав, тихо добавил. - Кроме одного.
Гай вздрогнул от тона, которым это было сказано. Поднявшись с места, герцог снял со стены два легких меча и протянул один из них юноше.
- Попробуй победить меня, сэр Гай.
- Мой герцог... - Гай побледнел. Вот каким образом Элвин Освальд решил отомстить ему! Конечно, герцог был честным человеком и не мог допустить и мысли о том, чтобы подсыпать ему яду или заколоть кинжалом в спину, но так, в поединке, он мог с легкостью убить человека, оказавшегося неугодным его сестре.
- Моя левая рука почти не действует, - осторожно проговорил барон. - Я не думаю, что смогу быть тебе достойным соперником.
- Ты хочешь сказать, что у меня явное преимущество? Но я специально выбрал короткие мечи, а не эспадроны. К тому же я не стану пользоваться кинжалом, как требуют правила, раз уж ты не можешь этого делать.
Гай собирался возразить, но герцог жестом заставил его замолчать.
- Я готов драться одной рукой, - холодно произнес он. - Если ты откажешься, я вынужден буду считать тебя трусом.
Щеки Гая запылали. Подобного обвинения он стерпеть не мог. Да, Элвин мог убить его, но называть себя трусом он не мог позволить никому.
- Хорошо. - Он вскочил на ноги и резким движением сбросил с плеч плащ и скинул стеснявшие движения камзол и колет. В раненой руке вспыхнула боль, и он стиснул зубы. Почти выхватив из рук герцога меч, он решительно отсалютовал.
- Я не ошибся в тебе, сэр Гай, и рад этому. - Герцог, в свою очередь, сбросил плащ и камзол и встал перед бароном, ответив коротким салютом. Его стройная мускулистая фигура дышала грозной силой, а непринужденность, с которой он держал меч, выдавала в нем настоящего мастера поединка. Гай решил, что будет, по возможности, экономить силы, обороняясь, пока герцог не одолеет его и не убьет.
По-видимому, Элвин Освальд ожидал, что барон атакует первым, но, догадавшись о выбранной противником тактике, шагнул вперед и, сделав пробный выпад, отступил, когда Гай отразил удар сверху вниз.
- Я хочу честного боя, сэр Гай, - сказал он. - Не позволяй убить себя, как ягненка. Твоя матушка была бы недовольна, узнав, что ее сын...
- Не упоминай мою мать! - закричал юноша, забыв об осторожности и бросаясь на него. - Рыцарь погибает так, как велит ему честь!
Герцог засмеялся. Легко отразив яростный выпад барона, он атаковал так быстро, что Гай едва успел увернуться от лезвия его меча. Развернувшись, юноша нанес удар снизу вверх. Клинки сшиблись, как две молнии, рассыпая белые искры, и герцог с силой отбросил от себя Гая одним движением запястья. У барона закружилась голова, он покачнулся и едва не упал, однако удержался на ногах и, немного отдышавшись, направил меч на Элвина. Герцог оставался спокойным. Он провел еще несколько атак, и каждую последующую Гай отражал все с большим трудом, чем предыдущую. Герцог двигался так легко, словно танцевал. Такого мастерства владения мечом Гаю видеть еще не приходилось. Разумеется, он был ранен, но герцог одержал бы над ним верх, даже будь он здоровым и отдохнувшим. Казалось, Элвин Освальд был абсолютно неуязвим. Его меч ни разу еще не задел Гая, но юноша чувствовал себя до предела измотанным. Он понимал, что совсем скоро наступит неизбежный конец этого поединка, и завтра утром Том будет сопровождать его мертвое тело в Санвер... Что ж, от судьбы не уйдешь.
Собрав все силы, Гай попытался подороже продать свою жизнь. Бросившись вперед, он нанес герцогу сокрушительный удар, рассчитывая если не ранить, то хотя бы сбить его с ног. Элвин парировал, лишь слегка покачнувшись. Его клинок скользнул по лезвию меча барона, а затем он неуловимым, но сильным движением подцепил его снизу и одним толчком выбил оружие из руки Гая.