Я срываюсь с места, и выкрикиваю его имя, шагая по коридорам.
— Калеб? — Тишина. — Калеб! — громче кричу я, и когда заворачиваю за угол и обнаруживаю его, сидящим у изножья лестницы.
—Ты, блядь, позволил ей сбежать? — рявкаю я. Он — мой брат, но его тупость выводит меня из себя. Запуская руку в волосы, он не поднимает на меня взгляд.
— Я облажался. Мне жаль.
— Иисус, блядь… Какого чёрта мне верить тебе, если ты не можешь уследить за этой чёртовой девушкой? Просто одна девчонка и без оружия! — кричу я, смахивая вазу со стола. Звук разбитого стекла привлекает внимание Калеба.
Хватая его за рубашку, я поднимаю его на ноги. Я замечаю вспышку страха в его глазах, ведь он знает, что его ждёт.
— Что я, блядь, тебе говорил? — спрашиваю я.
Он опускает свой взгляд в пол.
— Не выпускать её из комнаты.
— А ты что, блядь, сделал? — Я усиливаю хватку на рубашке, притягивая его к своему лицу.
— Я выпустил её, — еле слышно говорит он.
Наверное, у меня это врождённое: когда ты злишься, ты дерёшься. Я отвожу локоть назад, и бью его просто в челюсть. Его голова дёргается в сторону, и он поднимает свой кулак, чтобы ударить меня в ответ, но останавливается и опускает руку.
— Чёрт тебя побери, Калеб! — отпуская его рубашку, я отталкиваю брата от себя.
Он сжимает челюсть. Я знаю эту боль. Мне не стоило бить его, но к чёрту всё.
— Прости. Ты облажался, — пожимаю я плечами. Не ожидая его ответа, я просто разворачиваюсь и иду в сторону коридора. — Как я и сказал, если ей нужно в туалет, просто привяжи её задницу. Уяснил? У меня встреча. Думаю, ты сможешь присмотреть за ней несколько часов, пока я не вернусь?
Я направляюсь в переднюю часть дома, злой как ад, ещё и опаздываю на встречу. Когда я прохожу мимо Боба и этой проклятой девушки, всё, что я могу, — это рычать.
— Думаю, лучше оставить этот сраный кляп у неё во рту, — ворчу я, выходя за дверь.
Глава 10.
ВИКТОРИЯ
Как только Джуд захлопывает за собой дверь, Боб хватает меня за плечи и толкает вперёд.
— Возвращайся обратно в ту ебаную комнату.
Через несколько шагов он снова подталкивает меня, и я спотыкаюсь. Подойдя к двери, мы видим Калеба, стоящего в конце коридора. Боб толкает меня, и я падаю на комод.
Калеб заходит за мной, и я слышу, как закрывается замок. Он просто смотрит на меня, и между нами возникает неловкое молчание.
Мне так хочется попросить у него прощения, но я не могу этого сделать из-за этого дурацкого кляпа во рту. От падения на землю у меня болит голова. Мои ноги все в ранах, а кожа на коленях содрана. Но хуже всего то, что это было впустую. Я едва пробежала пятьдесят метров прежде, чем они схватили меня.
Поднимая взгляд на меня, Калеб вздыхает и проводит рукой по затылку. Я замечаю, что он и его брат делают этот жест, когда злятся.
Жду его крика, но он не делает этого.
— Это моя вина, — бубнит он. — Я знал, что тебе нельзя доверять.
Качая головой, я пытаюсь сказать ему что-то сквозь кляп. Выражение его лица почти убивает меня. Ему больно. Он злится и смущён, потому что он прекрасно осознаёт, что не должен жалеть меня.
Калеб не такой, как его брат. Он добрый и очень хороший для этого дерьма, а я ударила по яйцам за его доброту. В буквальном смысле.
Испытывая ко мне жалость, он делает несколько шагов вперёд. У него взгляд как у щенка. Он вздыхает, качая головой, и принимается развязывать кляп.
Чувство вины поедает меня живьём.
— Мне так жаль, Калеб! — выпаливаю я в ту же секунду, как только могу говорить.
— Я поверил тебе, Рия, потому что чувствовал, что плохо с тобой обращался.
О, мой чёртов Бог, разве можно заставить меня чувствовать себя ещё хуже? Его большие карие глаза прожигают меня. Он хмурится, и боль искажает его лицо.
— Прости! — я ощущаю, как мои глаза начинает покалывать. Дерьмо, это смешно. Я чувствую себя виноватой за то, что пыталась сбежать. Серьёзно, что-то явно не так с этой ситуацией.
Он трёт свою челюсть, и я замечаю красный отёк.
— Что случилось с твоим лицом? — быстро спрашиваю я.
Он вздыхает.
— А как ты думаешь? Я же говорил, что он выбьет из меня дерьмо, если ты покинешь комнату.
— Чёрт, — плотину прорывает, и я начинаю плакать, теряя контроль над своими эмоциями.
— О, блядь! — Его глаза расширяются, и он начинает осматривать меня, словно мне больно, приподнимая мой подбородок, будто выискивает следы удушения или что-то подобное. — Что, чёрт возьми, Боб сделал с тобой?
— Я не могу… я просто… — плачу я, тяжело всхлипывая. — Я скучаю по своей сестре, работе и чёртовой жизни, Калеб! Я не хочу умереть здесь!