«Коридор, который никуда не ведет, — подумал Филипп и подобрал второе перо. — Два пера, которых здесь не должно быть».
Что-то было не так.
Филипп посмотрел на тупиковую стену. В небольшом углублении стоял маленький бюст брюзгливого дьявола с рогами, как у горного козла.
Филипп ухватился за рога, чтобы взять дьявола и посмотреть на него поближе. Раздался щелчок, и дьявол выскочил из его рук. Стена подвинулась, открылась дверь.
За дверью обнаружился длинный извилистый туннель. Филипп видел на расстоянии нескольких метров. Потом тени соединились, дальше черное пространство.
— Эй! — Голос Филиппа отозвался эхом, которое исчезло в глубине.
Он бросил взгляд через плечо, обдумывая ситуацию. Потом сделал глубокий вдох и вошел в туннель.
Свет от подсвечника шевелил тени, шаги воспринимались как шуршание во мраке, воздух был влажным, пахло гнилью и древностью.
«Во всех замках есть тюрьма в подвале», — подумал Филипп, и от этой мысли волосы на его затылке встали дыбом. Неужели он хочет разбираться в том, кого сажают в тюрьму подвала в Аду?
Коридор шел все время по кругу. Туннель винтом вгрызался в землю, и Филипп вспомнил длинную лестницу, по которой он попал в Ад. А теперь он шел по дороге еще в один Ад?
Раздался какой-то звук, прервавший его размышления. Он остановился. Прислушался.
Было совсем тихо.
Нет, снова прозвучало что-то.
Далеко-далеко в глубине кто-то кричал.
Филипп проглотил ком в горле и пошел дальше.
С каждым шагом пронзительные крики становились все слышнее. Звуки были ужасными. Кричал не грешник. Грешники кричали от боли, когда хлыст опускался им на спину или когда в седьмой раз начинала течь кровь из той же раны. Здесь было по-другому.
Филипп никогда раньше не слышал, чтобы кричали вот так. Голос был один, но по какой-то непонятной причине казалось, что кричали многие.
Как будто волки, вороны, летучие мыши — выли, рычали, визжали хором. Крики выражали безграничное безумие, в голове Филиппа появились необыкновенные картины. Страшные картины. Картины…
(искореженных автомобилей с разбитыми стеклами и с кровью, кровью на всем)
…от которых он попытался…
(пламени, которое лижет горящие дома своими языками и делает их черными)
…избавиться…
(текущей лавы, торнадо, которое соединяет и землю, землетрясений, циклонов, засухи, наводнений…)
— Стоп! — прошептал он. Его голос пронзил тьму как стрела. На лбу выступил пот. Почему он вспомнил все это?
Большим усилием он оттолкнул от себя все эти картины, хотя какие-то остались в голове. Они метались там, как крысы, которые грызут все подряд, чтобы выбраться наружу.
Туннель вскоре кончился около массивной железной двери, скупо освещенной двумя горящими факелами. Перед дверью стояли стул и шаткий столик, на котором лежала грязная газета. Вправо от столика отходил небольшой боковой туннель, также освещенный факелами.
Филипп осторожно подошел к двери, которая была заперта толстыми цепями с большими висячими замками. Крики доносились из-за двери.
Филипп вздрогнул, когда кто-то подскочил к двери и цепи зазвенели.
Его все еще покрывал пот, но теперь он стал еще и мерзнуть. Мороз проникал до мозга костей. Конечно, он делал глупость, но ему надо все узнать. Он должен точно и определенно все узнать.
Между каменной стеной и дверью была узкая щелочка, заполненная темнотой. Филипп поднял подсвечник, и тонкий луч свет прогнал темноту за дверью.
В ту же секунду узник замолк, в тюремном подвале наступила тишина.
Все картины, которые гнездились в голове Филиппа, внезапно исчезли.
— Кнурре? — прошептал он и заглянул в темницу. — Кнурре Ратник? Это ты?
С другой стороны двери донеслись быстрые звуки шагов, и от испуга Филипп уронил подсвечник, который с грохотом свалился на пол, но свечи, к счастью, не погасли.
Филипп быстро поднял подсвечник и опять посмотрел в щелочку. И прямо перед собой увидел широко раскрытый глаз без зрачка.
— Он заставил меня! — прохрипел варгар. — Он заставил меня! Он меня обманул!
— Кнурре, кто тебя сюда посадил? — спросил Филипп.
Он не мог скрыть волнения. Он нашел исчезнувшего варгара! И где, в подземной тюрьме Замка! Он расскажет об этом Сатине!
— Кто это сделал?
— Он обманом заставил меня сделать это! — прокричал демон. — Он заманил меня! Он… — Голос вдруг превратился в слабое шипение. — Я увидел темноту. Что-то сломалось. Я слышал, как что-то сломалось.
— Что ты говоришь, Кнурре? Какую темноту? Что сломалось?
— Я не мог убежать. Дверь… дверь была заперта.
— О ком ты говоришь? Кто тебя заманил?
— Тс-с, — прозвучало из темноты, хриплый голос дрожал от ужаса. — Не могу сказать… Нельзя сказать! Кнурре боится темноты. Темнота разбивает на куски все вещи. Вещи нельзя снова сделать, и… Тс-с, молчи, Кнурре. Он идет. Он идет.
— Кто идет, Кнурре? — спросил Филипп и посмотрел в белый, как молоко, глаз, в котором полыхало безумие. — О ком ты говоришь?
— Он заманил меня! — прорычал варгар, в этот миг сердце Филиппа ёкнуло, а голова наполнилась картинами…
(опрокинутых железнодорожных вагонов, горящих, стоящих вверх колесами, мужчин, женщин и детей, бегающих с криками)
…чего-то ужасного…
Филипп быстро прогнал эти картины.
Варгар в темнице снова закричал, громким дрожащим голосом и стал набрасываться на дверь, как бешеный пес.
— Кнурре! Кнурре, отдохни! Успокойся! — пытался остановить его Филипп, но безуспешно. — Кнурре, скажи мне, что произошло! Расскажи, из-за кого ты попал в темницу?
— Вот это могу тебе сказать я, — прозвучал гнусавый голос за спиной Филиппа. — Из-за Люцифера.
Филипп обернулся и увидел старого-престарого горбатого демона, выходившего из бокового туннеля.
Его длинные толстые рога смотрели вниз, как у мускусного быка, а морщин было так много, что лицо, казалось, состоит из нескольких слоев. В одной руке демон держал палку, в другой кружку, из которой поднимался пар.
— Ты ведь тот самый мальчишка, правда? Особый гость Люцифера?
— Демон показал на Филиппа палкой. — Мне о тебе рассказывала Равина.
Филипп кивнул.
— По имени Филипп?
Филипп снова кивнул.
— Как ты сюда попал? Кто тебе рассказал о бюсте и о секретной стене?
— Никто, — ответил тот. — Я узнал случайно. Заблудился. Из-за бессонницы.
— В таком случае у нас есть кое-что общее, — сказал горбатый демон и, прихрамывая, пошел к столу. Поставил кружку на стол и с кряхтеньем опустился на стул. Я не прикрыл глаз с тех пор, как получил должность тюремщика. Бесполезная трата бесконечного времени, так я говорю. Нет ни малейшего чертовского шанса у парня ускользнуть из этой клетки. Дверь такая же толстая, как и моя жена, а цепи такие же мощные, как ее усы. Но они там, на самом верху, требуют, да-да. Кто-то боится, что парнишка сбежит, черт бы их побрал, ну должен же быть предел безумию. Я скоро совсем оглохну от его криков. Зовут меня, между прочим, Звенящий Коготь. — Демон показал рукой в сторону бокового туннеля: — Могу я пригласить гостя на чашечку кофе? Я только что сходил за свеженьким.
— Спасибо, не надо, — ответил Филипп. — Прошу прощения, мне показалось, что этого варгара посадил в тюрьму Люцифер?
— Да. То есть нет. Посадил-то его в тюрьму я, так ведь? Но приказ пришел от начальника. И надо сказать, в последнюю минуту.
— Что это значит?
— Разве ты не слышишь, как он кричит? — ответил тюремщик и постучал черным ногтем по лбу. — У парня чердак не в порядке. Там бегают крысы, большие и жирные, скажу я вам. Большие и жирные.
— Почему? — спросил Филипп. — Что с ним служилось?
— Самое худшее, что только может произойти, — мрачно ответил тюремщик. — Его впустили к тюстеру. Сам знаешь про этих черных привидений. Сколько времени прошло, прежде чем его нашли, сказать нельзя. Но когда нашли, то привидение было без ума, и парень тоже. Он кричал так… ну, я никогда не слышал, чтобы так кричали. А ты знаешь, что происходит, когда кричат варгары?