Где-то вдалеке прозвучал сигнал, видимо, отступления. Потому что тангорцы перестали атаковать, сосредоточились на защите.
Какая-то несчастная четверть часа — все кончено. Юмнеты сгруппировались, подлечивали раненых и ждали новой атаки. Но вместо этого на холм под белым полотнищем вышла тангорка:
- Мы признаем поражение! - ее усиленный магией голос разлился по каменистой пустоши. - Позвольте забрать наших убитых и раненых! Мы подпишем договор о ненападении, примем ваши условия!
Ахто, державший за руку Рону, посмотрел на предводителя. Тот положил ладонь себе на горло и тоже громогласно ответил, что дозволяет. Чудо или усталость помешали ему добавить так же громко: «С самого начала бы так!».
Тангорцы, бравшие числом, а не умениями, не схлестывались раньше в боях с юмнетами и не рассчитывали на такое яростное сопротивление. Ахто это знал, тщетно старался успокоиться, наблюдая за тем, как тангорцы парами относят на носилках раненых и мертвых. Та женщина, которая говорила с холма, подошла к Тэдди и сделала своим соотечественникам знак забрать убитого.
- Вам разрешили забрать ваших убитых и раненых, - холодно напомнил Ахто. - Ваших, а не всех.
Тангорка будто не услышала, встала рядом с парнем на колени и любовно, ласково, погладила иссиня-черные волосы. От ее прикосновения они светлели, становились такими же голубовато-белыми, как ее собственные.
- Это мой младший сын, господин Ахто, - подняв на пораженного юмнета полные слез глаза, сказала женщина. - Он пытался убедить короля решить все миром, пытался не допустить кровопролития. Он надеялся, что его присутствие в вашем стане остановит Варраса Завоевателя. Но его отец никогда прежде не подписывал договора на чужих условиях.
Она смахнула покатившуюся по щеке слезу:
- Вы в этой битве не потеряли никого. Все потери наши, - прозвучало жестко, резко.
- Я потерял друга, - возразил Ахто. - И то, что он тангорец, ничего не меняет. Ни для меня, ни для других. Мы можем мирно сосуществовать, если вы этого захотите.
Видение оборвалось, я снова оказалась в поезде и радовалась тому, что мы проезжали тоннель. Так было проще совладать со слезами и привести себя в чувство.
- Как ты там, путешественница? - голос Марины звучал ободряюще.
- Уже скучаю по вам, - вздохнула я.
- Мы по тебе тоже, но еще держимся, - заверила она. - Если станет совсем невмоготу, приедем и достанем тебя со дна морского!
- Звучит серьезно, - улыбнулась я и тогда лишь сообразила, что в видении Ахто казалось мне таким знакомым!
Они и его соратники называли себя юмнетами, а школа, в которой мне предстояло учиться, - Юмна.
К тому же я совсем недавно видела в оглавлении одной из родовых книг именно слово «Юмнета». Любопытство разыгралось не на шутку, и я тут же попросила Марину сфотографировать нужные страницы и переслать мне. Несколько минут я сидела, как на раскаленных углях, сжимала в руках телефон, а мысли при этом крутились в голове странные.
Вот я в поезде, который движется со скоростью сто двадцать километров в час. Здесь работает wi-fi, в руках у меня аппарат, с помощью которого я могу разговаривать с человеком, находящимся за сотни километров от меня или вообще на другой стороне земного шара. С помощью этого же устройства я могу смотреть фильмы, слушать музыку, писать заметки, фотографировать и получать картинки, играть, учиться и прочее.
Ни один из описанных в книгах магических артефактов не обладал этими свойствами! Или хотя бы десятой частью этих возможностей! Вообще заставить артефакт работать в руках неодаренного — та еще задача. И я ни за что не справилась бы с созданием ветки сакуры для Марины и Алекса, не будь у меня жемчужины, подаренной госпожой Фельд.
Для зелий нужны растения и ингредиенты, которые не достать в обычном магазине, значит, наладить массовое производство тоже не получится. Мгновенное перемещение с места на место — красивая сказка, которую нельзя реализовать даже для десятка человек единовременно. На портальные формулы уходит много магии, их нужно уметь рассчитывать, и вот тут-то пригодится совсем не магическая алгебра с еще менее магической геометрией.
Магия значительно уступает техническому прогрессу. Значительно, вплоть до того, что блокирует такие элементарные вещи, как электрические лампочки!
Почему же Лига объединенных наций решила восстановить магические школы? Эти люди ничего не делают просто так, и приступом гуманизма их действия точно не объяснялись. Ведь до того поломанные судьбы многих магов их не интересовали... Что за интерес у политиков к магии?