В течение минуты, а то и дольше, Джек проверял правильность документа, который только что завершил. Наконец он положил ручку и откинул со лба несолидную мальчишескую прядь.
— Я получил довольно неприятное письмо, — начал он, — и, думаю, должен информировать вас о его содержании. — Он поднял пачку бумаг и вытянул один лист. Анни успела увидеть, что наверху напечатано название одного из крупных издательств.
— Вы не предложили им новую книгу Кобурга о Восточной Европе. По какой причине?
Анни, которая намеревалась начать разговор о дальнейшем сотрудничестве, была ошарашена таким началом.
— Эта книга была на аукционе, — стала защищаться она. — Там было четыре покупателя. Они предлагали аванс в сорок — сорок пять тысяч фунтов стерлингов. Это неплохо для тяжеловесной политической книги.
— Вы не поняли вопрос — может быть, я неправильно выразился. — Джек изобразил на лице улыбку, которая получилась довольно кислой. — А вопрос о том, почему вы не предложили книгу этой крупной фирме, которая уже внесла в свой список несколько наших авторов?
Анни вздохнула.
— Я думаю, это жалуется «мадам Гильотина», — сказала она, используя прозвище, данное за глаза женщине, которая руководила издательством. — Я им не отдала эту рукопись, потому что у них не осталось хороших редакторов. Селия делает все тяп-ляп, Симон интересуется только документальными книгами, Сара перешла на административную работу. Вот Билл был великолепным редактором, но они уволили его в прошлом месяце.
— Вы забыли Мартина.
— Этого вундеркинда? Я думаю, что его известность — это только следствие рекламы, которую он сам и создал. Когда я предлагаю ему что-нибудь, я получаю пять страниц с замечаниями и выводом, что рукопись никуда не годится, но он отредактирует ее так, что она будет иметь превосходный вид. Но когда я продала ему две рукописи, одна вышла на девять месяцев позже срока, а в другой под половиной фотографий были перепутаны подписи, не говоря уж о том, что он напечатал индекс книги неверно. И мне к тому же стоит большого труда до него дозвониться. Он или «вышел» или «еще не пришел». Я не спорю — редакторский талант у него есть, но должна быть и какая-то исполнительность.
Джек положил руки на стол и сплел пальцы.
— Но этого мнения придерживаются не все. Между нами, — он доверительно понизил тон, — поговаривают, Мартину прочат «Гусиное перо».
Анни непонимающе глянула на него и, когда до нее дошел смысл сказанного, разразилась смехом. Премию «Гусиное перо» учредил один из торговых журналов, и ее ежегодно присуждали писателям, редакторам, художникам, журналистам, книготорговцам, короче тем, кто имеет отношение к издательскому делу. В пасмурные февральские дни вручение призов вносило праздничную ноту в жизнь Анни, тем более что веселая, с шутками и прибаутками атмосфера награждения ничем не была схожа с чопорным ритуалом вручения Нобелевских наград. Даже Джек никак не может знать, кому они вручат эту награду. Она вдруг подумала, что в любом случае он явно интересуется книгой Кобурга больше, чем тем, о чем она хочет поговорить.
— Но мы говорим не о том, — прямо сказала она. — Я пришла сюда, чтобы поговорить о нашем дальнейшем сотрудничестве — о партнерстве. Зачем нам тратить время на обсуждение аукциона, который, по моему мнению, прошел весьма успешно?
— По вашему мнению, — повторил Джек язвительно, что неприятно ее удивило. — Вы следуете только ему, не так ли? У Анни Гамильтон есть мнение, что нам нужно нанять человека по связям с телевидением — и вот мой отец берет такого человека на работу. Анни Гамильтон считает, что в офисе должны стоять компьютеры, и за один вечер здесь появляется оборудование на тысячи фунтов стерлингов. Анни Гамильтон полагает, что одна из крупнейших международных книгоиздательских фирм недостаточно хороша для ее автора, и вот мне приходят такие письма. — Он поднял письмо.
«Вот тебе и на, — подумала Анни. — Доехидничалась».
— Мне жаль, что пришло это письмо, — сказала она холодно. — Я хотела бы ответить на письмо сама. Если хотите, я покажу вам то, что там будет написано. Но нам действительно нужен был человек для связей с телевидением — и Элизабет прекрасно выполняет эту работу, вы это знаете. А компьютеры давно пора было поставить. Ваш отец принял мои предложения только потому, что счел их разумными.
— А я так не считаю. Это все, что вы хотите сказать? — Джек со злостью оперся руками о стол и встал.
— Конечно нет…
Джек был зол не на шутку. Он перевесился через стол и начал говорить, сдерживая ярость:
— «Смит энд Робертсон» в настоящее время — мое агентство, хотите вы этого или нет. И я буду сам решать, с кем нам вести дела. И надо ли вам заниматься болтовней на работе, разбирая проблемы своих подруг, вводить новые системы работы и шнырять везде, не спрашивая разрешения, — я иногда думаю, вы забыли, что у вас есть начальство. Это можно было делать во времена моего отца, когда вы бегали к нему в кабинет по лестнице в своей мини-юбке и брались за любую работу, которую он на вас взваливал, но сейчас мы должны соответствовать современным требованиям, и придется к ним привыкнуть.
В своей мини-юбке? До сих пор Анни мало тревожили по-юношески бурные проявления темперамента у Джека. Как-никак у нее у самой дети-подростки. Но эта фразочка про юбку так ее поразила, что она открыла рот от изумления. И тут она вдруг вспомнила одну унизительную сцену, которая произошла здесь же, в этой самой комнате, несколько лет назад, на праздновании Рождества. Неужели он теперь решил отомстить ей таким вот образом?
Взяв себя в руки, Джек сел.
— О сотрудничестве — о партнерстве — поговорим позже, когда вы убедите меня в том, что вы поняли необходимость суровой финансовой и управленческой дисциплины. Думаете, я придираюсь к вам? Отнюдь. Вот вам пример. Мы не можем посылать людей в Нью-Йорк каждые пять минут. Вы прекрасно знаете, что я планировал поездку в Америку в декабре. И вдруг узнаю, что вы тоже собрались туда ехать. Но это — совершенно ненужное дублирование, и я решил отложить вашу поездку на следующий год.
— А как же насчет Себастьяна? У меня есть уже готовая его рукопись. Вы знаете, что американцы жаждут приобрести ее. Нужно ковать железо, пока оно горячо.
— О книге Себастьяна я буду вести переговоры сам, — важно сказал Джек. Анни открыла рот.
— Но это — мой автор.
— Ну вот, опять вы за свое, Анни. — Джек наставил на нее палец. — Нет ваших или моих авторов. Существует агентство «Смит энд Робертсон», и оно будет использовать своих авторов так, как это наиболее целесообразно.
— Но именно я всегда продавала американцам права на большие книги. Люди будут меня ждать.
— Что ж, придется им иметь дело с главой нашего агентства, — произнес Джек так холодно, что Анни едва не залепила ему пощечину.
— Но раньше…
— Я уже принял решение и думаю, вам следует сделать соответствующий вывод. — Джек сжал губы. — И поменьше думайте о том, что было раньше. Договорились? — И, как бы вспомнив, добавил: — Я недавно рассортировывал письма, адресованные моему отцу. Удивительная чушь. Есть несколько писем от действительно стоящих авторов, которые нам будут полезны, но я также обнаружил множество разных личных историй, которые никому не нужны.
— О чем это вы? — удивленно спросила Анни.
— О так называемых простых человеческих драмах. — Джек выдавил улыбку. — Сейчас это никому не нужно. Я был бы весьма вам признателен, если бы вы написали ответы на эти письма от моего имени и показали мне черновики. — Он протянул ей пачку писем. — И сделайте это сегодня днем.
Анни встала и медленно вышла из комнаты, оставив входную дверь открытой. Роза была права, ей нужно было основать собственное агентство еще несколько лет назад. Но, когда старый мистер Робертсон был жив, это казалось ненужной тратой сил. У нее был офис, который ей очень нравился, приятные коллеги, к ее услугам были специалисты по продаже авторских прав за рубежом и на телевидение, а также полная свобода действий. И ей казалось, что отделиться от этого агентства ей будет слишком трудно.