При подходе к пирамиде Сареф и остальные обратили внимание, что на большой площади перед ней уже установлено почти полсотни длинных столов, на которых, вероятно, скоро появятся угощения. Самой еды на столах, конечно, ещё не было — а вот стража уже стояла у каждого стола, вероятно, для того, чтобы в будущем следить, чтобы к угощениям подходили только те, кому это дозволено.
На Сарефа и Ванду, которые особенно остро выделялись здесь, среди толпы стревлогов, некоторые посматривали с подозрением, но, видя, что они следуют за стражниками, ничего не решились им сказать. По крайне мере, первое время не решались. Когда они подходили к самой пирамиде, Сарефу в спину прилетел ком земли, а Ванде из толпы дали характеристику женщины с пониженной ответственностью и повышенной доступностью. Но стражам было достаточно один раз обернуться и строго зыркнуть на толпу, чтобы дальнейшие недовольства в их адрес утихли сами собой.
Их привели к месту, где из пирамиды выступал достаточно длинный балкон, с которого, вероятно, и собирался выступать Хрипунец. Ну а к балкону примыкала небольшая комнатка, где вдоль стен были расположены длинные скамьи, и где уже находились Хрипунец, его телохранитель Гиримяьш и второй помощник, имени которого они пока не знали. Впрочем, судя по его виду — вряд ли он был бойцом. Скорее, советником по денежным и прочим управленческим вопросам.
— Ах да, — Хрипунец, сидевший на коврике перед входом на балкон, повернулся к ним и посмотрел самым ласковым взглядом, на который, вероятно, был способен, — спасибо, что оказали мне честь. Вы пока можете подождать тут, — он указал на скамьи, — твои ребята так же пока могут присесть. Ждать придётся долго. Но — обещаю — оно будет того стоить…
Сареф, Ванда и Ансильяш послушно сели с краю одной из скамей и принялись ждать. Комнатка постепенно наполнялась новыми гостями. Новые мужчины и женщины стревлогов приходили сюда в сопровождении стражников, и они постепенно занимали свои места.
Наконец, все приглашённые собрались. Прошло, по крайней мере, полтора часа. И когда шум и гвалт за пределами пирамиды, казалось, достигли своего апогея, Хрипунец, всё это время медитировавший на коврике, резко поднялся на ноги и скомандовал:
— Пора!..
Глава 2.2
Хрипунец вышел на балкон в сопровождении двух своих советников — и гвалт на улице тотчас умолк. А ещё пару секунд спустя раздались аплодисменты, одобрительные крики и свист. Это продолжалось с минуту, после чего Теневой Символ поднял руку — и снова наступила почтительная тишина.
И затем Хрипунец начал свою речь. Которую Сареф в разных вариациях уже многократно слышал в кланах, и которая, в общем-то, сводилась к базовому: «Вы все хорошо поработали, и вы большие молодцы, продолжайте в том же боевом духе». Впрочем, было бы несправедливо недооценивать важность такого отношения для стревлогов, которых в любых других уголках Системы за тяжёлый добросовестный труд, в лучшем случае, не били.
Те стревлоги, что сидели рядом с ними, тоже обратили свой взор на вещавшего с балкона Хрипунца. И Сареф, пользуясь тем, что на них с Вандой никто не обращает внимания, сам решил внимательнее осмотреть остальных приглашённых. Насколько он мог судить, среди женщин-стревлогов было принято — по крайней мере, на улицах — укрывать себя тканью, и чем больше закрытого тела — тем лучше. Но здесь они, наконец-то, сбросили с себя верхнюю одежду — и Сареф получил возможность рассмотреть их внимательнее.
Основным их отличием от женщин прочих рас было то, что у них не было груди. Что, в общем-то, было вполне логично: ведь им не приходилось вскармливать своих детей молоком. Из того, что ему рассказывал Эргенаш, Сареф знал, что после зачатия женщина-стревлог 3–4 месяца носит в себе яйцо, после чего производит его на свет, где оно ещё 2–3 месяца проводит возле источника тепла прежде, чем малыш появляется на свет. Таким образом, у стревлогов всегда за раз появляется только один ребёнок. С другой стороны — время восстановления после вынашивания яйца у женщин составляет примерно один месяц. И, в принципе, на этапе, когда у огня дозревает первое яйцо, семья стревлогов уже может зачать следующее. Поэтому, несмотря на отсутствие возможности произвести на свет больше одного ребёнка за раз (кроме совсем уж редчайших случаев, когда из одного яйца вылупляются двое), по общей плодовитости они всё-таки превосходят прочие расы.