«Что-то случилось! Почему нельзя было сразу написать в чат, что произошло? А если произошло что-то ужасное? Если произошло что-то плохое, то мне будет неприятно там находиться. Придется говорить какие-то ободряющие слова. Вдруг я расплачусь? Лицо опухнет, глаза станут красными. Как у мыши! Стоп! Кристиночка, вспомни про свойственную тебе когнитивную ошибку – ты все катастрофизируешь! Подумай, какие есть доказательства того, что с Любой все нормально? Если бы произошло что-то плохое, она не стала бы дожидаться пятницы. Точно! Нет смысла себя накручивать»… Выплеснув мысли на бумагу, девушка критически оценила поток сознания. Взяла себя в руки. И отправила в чат: «Я буду».
Часть девочек, с которыми Кристина познакомилась и подружилась на групповой когнитивно-поведенческой терапии, «выпорхнула из гнезда». Одни ушли, не имея материальной возможности оплачивать занятия. Другие научились самостоятельно справляться с проблемами: импульсивностью, самокритикой, страхами, тревожностью и прочими. Кристина тоже овладела навыком отслеживать вызывающие негативные эмоции мысли. Она научилась оспаривать вредные убеждения о себе, окружающих, о мире и будущем, но… продолжала посещать общую группу.
«Кристина, может быть, для большего прогресса, тебе стоит посещать группу раз в две или три недели?» – однажды спросил психолог. Они стояли чуть в стороне от гардероба и остальных девочек, покидающих встречу. «Это будут бустерные, поддерживающие занятия, на которых мы сможем делать скрининг прогресса, решать трудности, с которыми ты, мало ли, не сумеешь совладать самостоятельно», – добавил мужчина. Она ответила: «Я подумаю». Про себя добавила: «Это он еще не знает про неформальные встречи без его присутствия». И ей стало стыдно.
До когнитивно-поведенческой группы и общения в «Отцах и дочерях» Кристина была в личной терапии. Во время одной из сессий, глядя в монитор на психолога, она внезапно вспомнила, как однажды стояла на перроне. Ей было четыре года. На ней шубка и по-стариковски завязанный через спину и грудь платок. Серо-коричневый, плотный, бабушкин. Концы завязаны узлом на спине. Кристина словно увидела себя – смуглая, с темными волосами, короткими ресницами и большими карими глазами, полными слез.
Состав тронулся с металлическим лязгом. Она рванула было вслед, но не сдвинулась с места, предусмотрительно удерживаемая за ворот шубки сильной бабушкиной рукой. «Папа вернется, куколка моя, а летом ты сама к ним поедешь», – сказала бабушка четко, внятно, но с теплотой.
«Поезд 573 Оренбург – Екатеринбург отправляется с первого пути, будьте осторожны». – Гнусавый голос из динамиков относило колючим степным ветром в сторону района «Маяк».
– Бабушка, – не отрывая взгляда от удаляющегося состава, спросила она, – почему папа уезжает без меня? Он меня не любит?
– Тихо-тихо! – В голосе зазвучали стальные нотки, признак недовольства поведением внучки. – Мой сын тебя любит. Просто так сейчас лучше для всех.
Кристина внутренне собралась. Так всегда случалось, стоило ей ощутить недовольство бабушки или деда. О нет, ее никогда не били, просто сразу отдалялись, погружаясь в свои взрослые, неотложно-внезапные дела.
Она четко помнила, как впервые пошла с отцом на волейбол. Он купил ей бейсболку и надел козырьком назад. Они сидели в нескольких рядах от площадки. Она видела, как постепенно темнели от пота майки и шорты высоких, широкоплечих, с тонкими, бугристыми от мышц, конечностями спортсменов. Запомнила, как воздух в комплексе по мере игры наполнялся ароматами мужественности. Она помнила, как отец похлопал ее по спине и счастливо выдохнул: «Мой пацан».
– Постой! Перебью. Верно я расслышал, – сказал психолог, – oтец назвал тебя «пацаном»? Часто он так?
– Только однажды, на первом волейболе. – Но она не была уверена. – Кажется.
Когда пришло время идти в первый класс, родители забрали Кристину из Оренбурга в Екатеринбург. Бабушка плакала молча, просто слезы катились из глаз, оставляя влажные дорожки. Дед не пришел провожать, ему поставили дежурство в детском саду, он служил сторожем.
– А какие потом были у тебя отношения с дедом? – спросил психолог, сделав пометку в тетради.
– Я приезжала к ним на летние каникулы, родители отправляли. Классе в десятом начала выкобениваться, но мать бунт подавила и… Я все летние каникулы у них проводила…
– А какие у тебя были отношения с дедом? – повторил вопрос психолог.