«Нет, я же тебе только что сказал, я...»
Я перебил его: «Вы знаете, над чем работала Дениз перед смертью?»
«Нет. Я знаю, что это была история».
«Да, мистер Маркхэм, именно это она и писала. Рассказы», — мой голос полон презрения. «Но вы не знаете, над каким из них она работала?»
"Нет."
«Есть ли у вас любимый рассказ, который она когда-либо написала?»
«Не совсем. Она была потрясающим писателем. Все её произведения были великолепны, но она не очень-то о них распространялась».
«Расскажите нам какую-нибудь из ее историй».
Эдвард выглядит потрясённым, поэтому Уоллес возражает. «Это ни к чему хоть отдалённо не относится».
«Ваша честь, — отвечаю я, — мистер Уоллес разыграл для свидетеля целую мыльную оперу о том, насколько они с жертвой были близки, и как он собирался сделать ей предложение. Полагаю, он назвал их отношения напряжёнными. Если это имело значение, то, безусловно, мои доводы о том, что это чушь, не менее важны».
«Мы были близки», — настаивает Эдвард. «Как бы вы ни пытались всё переиначить».
Хэтчет увещевает Эдварда: «Свидетель будет говорить только для того, чтобы ответить на вопросы адвокатов».
Эдвард смирился. «Да, сэр. Извините».
«Давайте пойдем дальше, мистер Карпентер», — говорит Хэтчет.
«Да, Ваша честь». Я ещё немного поразвлекался с этим разделом допроса, а затем перешёл к ночи убийства.
«Было ли много крови возле ее тела, когда вы ее нашли?»
«Да, это было везде».
«А когда вы прикоснулись к ее коже, она была холодной?»
«Нет, не совсем. Но я чувствовал, что это ужасно… что она мертва. Она не дышала».
«Откуда вы знаете, что она не дышит?» — спрашиваю я.
«Я положил руку ей на грудь… вот здесь». Он кладёт руку себе на грудину, чтобы продемонстрировать. «Она вообще не двигалась».
Я киваю и подхожу к столу защиты. Кевин протягивает мне листок бумаги, который я передаю секретарю суда. Я представляю его как доказательство защиты и передаю копию Эдварду.
«Мистер Маркхэм, это полицейский отчёт о событиях ночи убийства. Можете ли вы прочитать присяжным вслух второй абзац снизу?»
Эдвард находит нужный абзац и начинает читать. «Одежда Маркхэма, включая рубашку, свитер, брюки, обувь и носки, была осмотрена и не содержала никаких следов крови».
«Спасибо», — говорю я. «Не могли бы вы рассказать присяжным, как вам удалось пройти по лужам крови, окружавшим жертву, а затем коснуться её кожи и груди, не испачкавшись при этом её кровью?»
На его лице промелькнуло беспокойство, что странно, ведь то же самое отсутствие крови, которое ставит под сомнение его достоверность, даёт ему неопровержимое доказательство того, что он сам не убийца. Он никак не мог зарезать Дениз таким образом, чтобы на нём не было крови.
«Не знаю… Наверное, я просто был очень осторожен. Я всегда был очень брезглив к крови, поэтому, наверное, и избегал её. Всё происходило так быстро».
«Что происходило быстро?»
«Знаете, я нашла тело, позвонила в полицию и отцу... это было похоже на сон».
Я киваю, словно он только что всё прояснил. «Сон, в котором ты не пачкаешь одежду».
«Возражение».
«Устойчивый».
«Вопросов больше нет, Ваша честь», — говорю я. «Но защита оставляет за собой право вызвать этого главного свидетеля по нашему делу».
Судя по выражению лица Эдварда, я не думаю, что он с нетерпением ждет отзыва.
Бетти Энтони живёт в маленькой квартире с садом в Линдхерсте. В комплексе, наверное, пятьсот квартир, и если какая-то из них отличается от других, то это очень незначительная разница. Поскольку у меня есть только адрес, а не номер квартиры, я понятия не имею, в какой именно квартире она живёт.
Я останавливаю пятерых или шестерых её соседей, никто из которых о ней не слышал. Мне приходится идти в офис аренды, где я жду, пока одинокий агент будет расхваливать пожилой паре преимущества трамвая, который идёт прямо от жилого комплекса до супермаркета. Это определённо подходящее место для жизни.
Наконец, агент находит номер квартиры Бетти, и я иду туда. Бетти, очевидно, с любовью и заботой ухаживает за своим маленьким кусочком земли; перед домом разбит небольшой цветник, который выглядит очень ухоженным. Бетти нет дома, и я пытаюсь решить, стоит ли ждать, когда наконец-то появится возможность. Её соседка возвращается домой и говорит мне, что Бетти всё ещё работает в универмаге «Карлтон», где продаёт нижнее бельё.
Отдел нижнего белья находится на третьем этаже Carlton's и явно не предназначен для мужчин. Покупательницы смотрят на меня как на инопланетянина, а некоторые снисходительно улыбаются: «Какая прелесть, он жене что-то покупает».