Пока все искали место для отдыха, прошёлся вдоль «Уралов». С третьей попытки выявил тот, что подавал надежды и был комплектен. Тяжёлая машина завелась так легко и бодро, как будто всё время простоя ожидала именно меня. Прижал её к забору таким образом, чтобы «будка» закрывала пробитые ворота. Вот такой теперь будет шлагбаум.
Когда вылез полюбоваться результатами своих трудов, наткнулся на Ингу. Она сидела на капоте одного из спящих «Уралов». Спросил её:
— О чём размышляешь?
— О ком, — поправила девушка. — Ребята…
— У меня тоже клубятся всякие мысли. Почему столько крепких, наученных опытом парней и девчонок погибло, а я — ещё нет? Это везение?
Инга прищурилась.
— Скорее, чуйка. Ты осторожен, ты никогда не лезешь в гущу событий. Весь твой опыт накоплен как будто мимоходом, по случайности. Парень в белых перчатках. Но ты не сможешь пройти по Отражению, не обагрив руки.
Выслушав эту тираду и отложив её для дальнейшего размышления, поделился:
— Не могу забыть, как Игорь расправился с тем кинетиком у магазина красок. Он его даже не убил, а зарезал. Человека — как козленка. Быстро и… как-то задорно, что ли. «Так, друзья, я освободился, кто тут следующий в очереди на мой нож?»
— О-о-о, наш бунтарь — особый случай, — протянула Инга. — В реальном мире он был абсолютным заморышем. Его чморили в школе, потом чморили в универе, потом чморили на работе. А в Отражении он уже не толстяк, а богатырь. Растет сила, приходят новые способности — он радуется этому, как щенок. У Бахуса, кстати, похожая история. Таким и не надо в реальный мир, они тут чувствуют себя комфортно.
— Ты-то хочешь в реальный мир? — подошел ближе к автомобилю и облокотился о крыло.
— Больше всего на свете. Неужели ты наконец поверил в Настоящее Зеркало? — прищурилась Инга.
— Конечно, нет, — отрезал я, глядя прямо в красные глаза девушки. — Думаю, у Артёма просто есть способность залезать в голову и «включать» иллюзии — вроде тех, что запускает Игорь.
Инга нахмурилась. Очевидно, ей следовало бы отдать меня под суд за очередную «ересь». Но она безапелляционно заявила:
— Иллюзии у тебя в штанах.
Помолчали. Спросил, чтобы оживить разговор:
— Что ты будешь делать в реальном мире?
— Детей заведу, — быстро ответила Инга. — Не получится родить — тогда усыновлю, удочерю. Люблю детей, а тут им места нет.
С любопытством посмотрел на собеседницу, пытаясь понять, шутит ли она.
— Что, не веришь? — с некоторой обидой спросила девушка.
— Слишком много раз видел в твоей руке мачете, чтобы легко представить там бутылочку детской смеси.
— Дома я не такая. Как там в мультике? «Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было»… Ну, а ты чем займёшься, когда вернешься?
— Буду красить автомобили, как и раньше. Скучаю по своей мастерской. Только тут понял, что это не просто заработок. Мне по-настоящему нравится. Нравится не крушить, а восстанавливать. Нравится выполнять свою работу так хорошо, чтобы потом при продаже автомобиля никто бы не догадался, что тут был маляр…
— Извини за прямоту: и всё? — слегка разочарованно спросила Инга. — Ты не скучаешь по близким? У тебя есть, куда возвращаться?
— У меня в запертой квартире без еды остался кот Трикотаж. Это да, серьёзно парит.
— Понятно, ты весь такой одиночка. Романтический герой. Родители-то есть у тебя?
— Есть, но мы в последнее время нечасто общаемся. Не уверен, что они заметили мое исчезновение.
— А девушка?
— Нет у меня девушки.
— А почему? В чём проблема? — наседала Инга.
Неожиданно для себя отчетливо понял, в чём именно. За последние дни я так часто наблюдал смерть, слышал её запах и кожей ощущал её близость, что из сознания выветрилось всё наносное, искусственное. Ушли все вещи, которыми я хотел удивить, впечатлить окружающих; осталось только то, из чего я реально состою. Это ощущение можно было сравнить с тем, как будто я впервые посмотрел на себя в зеркало. Ответ на вопрос Инги сформировался так ясно и отчетливо, что я сразу его выложил.
— Моя основная проблема в том, что я никого не любил. Тянулся к девушкам, потому что хотел что-то доказать — себе, окружающим, самим этим девушкам. К кому-то испытывал нежность, граничащую с умилением, к кому-то — некоторое озлобление, желание проучить. Кого-то я просто хотел. Кого-то и не хотел вовсе, но как-то так оно складывалось. Словом, вокруг меня не было ничего, похожего на настоящую любовь. Все эти свидания, планы по построению семьи и даже…
— Что — даже? — тут же ухватилась Инга. Оказывается, она слушала меня с напряженным вниманием.