Мы пережили за такой короткий промежуток времени столько нового, трепещущего, волнующего. Я спасла свой клан, соединившись с сёстрами воедино, мои силы не покинули меня, а наоборот — только лишь усилились. И я клянусь, что буду бороться на стороне света до самого конца. Мой крест белой ведьмы, навеки.
Анна.
После битвы, пару недель спустя.
Я слоняюсь по комнате сестры, постоянно цыкаю от напряжения, которое вызвано в нас с Джо не просто так. Сестра сидела на кровати, свесив голову и нервно стучала каблуком по полу, словно в припадке. Нам нужен был точный план, а не тупое расточительное притворство. Я не смогу и не буду на это идти даже ради семьи. Это как с принудительным браком — ужас и всё! Нет, нет и нет! Я не стану играть дуру, когда буду видеть, что происходит с Офелией. А если она умрёт? Повеситься прямо в этой психушке! И что будет тогда?
— Я лишь хочу, чтобы она не была замешана во всём этом! — Молит мама, теребя своё обручальное кольцо, за которое мой взгляд зацепился. Я своё им не показывала... Как признаться семье, что я стала женой еретика и мы обвенчались в церкви? Меня сожгут как в древности... клянусь будет так... — Я не хочу, чтобы ваша младшая сестра после такого... ах... она же столько вынесла!
— Вот именно, мам! — Рявкаю на неё я, резко замирая в центре комнаты и свешивая руки по швам. — Она столько вынесла, а ты хочешь снова сделать так, чтобы Офелия думала, что она психичка? Мам... да она с катушек слетит! Ты не нормальная!
— Но магия её погубит!
— Её погубит ложь собственной семьи! Да как вы с отцом вообще могли прийти к этому решению?
Мама замерла, прикусила губы. В её глазах не было огня после того, как на её глазах сожгли тело Брендона, прах которого развился по ветру после окончания битвы. Когда Офелия боролась с ним, мы держали не только Уиланда подальше, потому что для сестры было бы страшно потерять ещё и его, мы держали с Джо своими силами и родителей. Это была война только лишь Офелии и Брендона, где в итоге был один победитель. Наша сестра. И родители после такого хотят отобрать у неё всё, к чему она шла? Нет. Не позволю!
— Анна права, мам. — Спокойно поднимает голову на женщину Джо, несколько раз зажмурив глаза. Сестра не спала несколько дней, старалась привести в чувства Офелию, которая после битвы впала в ужасный транс, из которого не могла выйти. Мы знали это состояние. В книгах магии писали, что в такой транс впадают на несколько недель лишь близнецы или двойняшки, когда проходят ритуал слияния. Но Офелия не могла слиться с Брендоном, она не пила его кровь. — Вы с отцом не можете лезть в такое.
— Хотите для неё такой жизни? — Шмыгает носом мама, всё ещё не унимаясь она хватается за живот, присаживается на стул, недовольно качая головой. — Опасности, возможность лишения жизни только из-за оплошности в заклинании, постоянная учёба для того, чтобы знать все тонкости магии! Это… вечная жизнь в страхе за своих детей, которая ни разу не прекратиться до самой твоей смерти! Вы не понимаете меня, девочки… были бы у вас дети, то не спорили тогда со мной!
— Хватит, мам! — Машет руками Джо, поднимаясь с кровати. Сестра нервно облизала губы, снова стала приглаживать свои растрёпанные волосы, опуская взгляд в пол. Она не меньше мамы понимала всё это, но также, как и я была уверенна в том, что она не права. — Хватит. Именно о такой жизни и мечтала твоя дочь. Офелия всю жизнь думала, что ничего не стоит, что она пустая — без толики изюминки в нашей семье. Но это было из-за вас. Из-за ваших страхов с отцом она сейчас лежит в психушке и не может прийти в себя. Уиланда вы силой заставили отпустить её, хоть отец дал обещание его роду, что мы породнимся. Брендон мёртв! Лонгсмит… был полностью разрушен, много кто погиб, в том числе и Коу — наша подруга. Мы втроём проделали столько всего невозможного, стольким вещам обучили Офелию, она кинжалом для жертвоприношений пронзила сердце твоего сына, заставила его армию понести наказание. А ты с папой вновь делаете то, из-за чего Офелия точно слетит с катушек!
Мама опустила глаза в пол, стала снова кусать свои губы. Она понимала это, знала, чувствовала, что поступает неправильно, снова закрывая младшую дочь от этого мира, но, когда мама встречается с моими покрасневшими от усталости глазами, снова роняет голову на ладони. Явно не могла решиться… явно сражалась сама с собой.
— Мам, — обращаюсь к ней я, поджимая губы и присаживаясь перед ней на корточки. Её ладони были холодны, когда я взяла их в свои пальцы, а глаза, полностью поникшие, усталые, нашли мои. Дрожа, она старалась отогнать слёзы, но они всё равно стёклышками застыли в её взгляде. — Фэл наша сестра, твоя дочь… Она не такого финала заслужила. Она не заслуживает это, как и все мы. Я не смогу претворяться, что всё увиденное ею — было ложью.