— Мне правда жаль…
Джоанна.
В твоей душе царит тьма.
Ты притягиваешь меня к себе, не отпускаешь
Я вижу насквозь
Что в тебе сидит дьявол!
Джадрон, колледж Лонгсмит, первый курс.
Как же бесит! Почему он так на меня пялиться? Этот Базарт заставляет меня злиться не только каждый раз, когда его энергетика слоями струиться возле меня, но и когда я вижу, как он смотрит в мою сторону. Кто вообще позволил этому Вуду думать обо мне? Индюк, невоспитанная личность, крайне уверенная в себе. Поверил видимо слишком яро в себя. Я ударяю ложкой по столу, от чего рядом подскакивает Анна, и все остальные сидящие возле меня сокурсники. Ах да, я совсем забыла, что я стала старостой по устроенным голосованиям моей сестры, которая хотела избавить саму себя от такой участи. Напротив сидящая Уэлла фыркнула, в неё я попала своей кашей, от чего тёмная скукоженно стала вытирать салфеткой свою накидку. Она выглядит слишком утомлённой, видимо всю ночь зубрила лекции профессора Фейлон. Уэлла та ещё заноза-заучка, хоть такой и не кажется. Но она не смела мне ничего даже говорить, потому что у нас с ней были слишком разные статусы…
— Разбушевалась! — Шикает Анна, недовольно откидывая волосы назад и улыбаясь Уиланду, который сидел рядом со мной. Тёмный прекратил есть, когда перевёл взгляд на моё красное лицо, улыбнулся, слишком открыто, от чего я повернула голову в его сторону.
— Что?! — Рычу на него я, сжав до побелевших костяшек вилку.
— Ты в курсе, что в тюрьмах едят ложками? — Хмыкает парень, которого я знаю-то от силы пару месяцев! Но слава о его выпендреже дошла просто до небес, когда он подрался со светлым Ричардом, с параллели, когда те что-то не поделили на паре по зельеварению. От чего у светлого появились на голове рога, а у Лемана уши зайца.
— Зачем мне эта информация?
— Ну… ты явно, злая, собралась меня вилкой продырявить. Не надо. Накажут.
Анна хмыкает, довольная его словами, от чего сидящая напротив нас Уэлла опустила взгляд в свою тарелку, недовольная взглядом моей сестры. Да плевать, что я заметила её ревнивый взгляд, направленный в сторону Лемана, мне было не плевать, когда Вуд продолжал на меня глазеть!
— Продырявлю… — Процедив это сквозь сжатые зубы, я поднимаюсь с места. — Но не тебя.
Анна хватает меня за руку, но я её одёргиваю, когда сестра поднимается следом за мной с места. Светлый тоже встал, когда увидел, когда я направляюсь в его сторону. В столовой смолкли громкие разговоры, да и звуки тоже исчезли, когда я ураганом неслась по рядам, пересекая ряд нашего факультета и подходя к светлым. Компания Вуда насторожилась, когда его друг поднялся с места и спокойно улыбаясь стоял и смотрел на приближающуюся меня. Базарт игриво повёл бровью, когда я остановилась возле него, заставляя Анну чуть было не врезаться мне в спину.
— Слушай ты, светлый Вуд, — обращаюсь я к нему. — чего ты на меня вечно пялишься? Хочешь в тыкву получить?
— Ну ладно тебе, Джоанна. — Хмыкает довольно тот, заглядывая в мои глаза. — Чего ты решила ко мне подойти? Нравлюсь тебе?
Наглость! Такая звенящая и из краёв выливающаяся наглость бежала по венам этого светлого. Он каждый раз заставлял чувствовать меня паршиво, когда смотрел в мою сторону, когда проходил мимо, или даже когда нас ставили в пару «тёмная против светлого» на занятиях по блокировки магического воздействия. Базарт был светлым, да ещё и с такой внутренней наглостью, что у меня дымилась голова! Сколько раз повторилось слово «наглость»? Я готова произносить его постоянно. Всё сильнее и сильнее сжимаю кулаки на своих руках, уже прекрасно понимая, что останутся следы от моих ногтей на белой коже, но было плевать. Светлый продолжал нагло мне улыбаться, позабыв даже о правилах почтения статусов, от чего мне захотелось врезать ему.
— Светлый, тебя видимо воспитывали дикие орангутанги, раз ты полностью не разборчив в тоне, когда говоришь со мной. — Цыкаю я, скрещивая руки на груди. Он опускает брови, которые поднял, торжествующе глядя мне в глаза. Видимо я как-то подцепила ногтем его пластинку.
— Меня не орангутанги, а тебя видимо лицемеры!
— Да конечно! Ты копия прям богини Афины!
— Она женщиной была.
— А я и не говорила, что про мужчину.
Базарт роняет руки по швам, когда видит, что я взаправду, от чего вспыхивает, покрываясь румянцем, когда я заглянула в его глаза. Видимо сейчас мы поменялись ролями: он стал белкой, которая старалась убежать в нору, а я лисицей, которая хотела поймать и сожрать пронырливую белку.