— «Эта Гадина»? — спросил Никита.
Но Юля тогда ему не ответила. Лишь притянула Никиту к себе, обняла, прижалась всем телом, потом, раскинув руки, позволила ему расстегнуть пуговки.
С того вечера прошло два месяца, даже чуть больше. Никита за это время нашел хакерскую тусовку, познакомился с народом, собиравшимся на одной квартире, и принялся учиться искусству компьютерного взлома. Через два месяца он овладел мастерством хакера в достаточной степени — с его математическими способностями дело не составило труда, — чтобы попытаться грамотно взломать компьютеры в фирме Юлиного отца. Однако ничего у него не получалось. Никита пришел к выводу, что они просто отключены.
Юля, естественно, расстроилась. Но все еще надеялась, что добраться до файлов можно, просто Никита не сумел… И тогда он, уже обзаведшийся надежными знакомствами в среде компьютерных взломщиков, нанял одного крутого парня — можно сказать, мэтра хакерского искусства.
И вот сегодня «мэтр» подтвердил: компьютеры в фирме сменили. Там хорошая защита, — что для «мэтра», однако, проблемы не составило, — да только на жестких дисках нет абсолютно никаких файлов старше полутора месяцев — а грамотный хакер нашел бы следы нужной информации даже после форматирования харда[3]. То есть ничего, что могло иметь отношение к той странной отправке денег в подставную фирму.
Включив свет, Никита сел рядом с Юлей.
— На самом деле это подтверждает твои догадки, — произнес он, — они испугались. Поэтому быстро сменили компы. И даже архив не перенесли в новые. Старые, возможно, еще находятся офисе — ведь фирме необходим архив, мало ли какие могут возникнуть тяжбы и споры, — но они не подключены к сети…
— Мои догадки, Том?!
Юля чаще называла Никиту по его виртуальному псевдониму — привыкла.
— Гадина мне ведь прямо сказала: я уничтожу репутацию твоего отца! И уничтожила! Это факты, не догадки, Том, неужели ты не понимаешь?! Никита не мог с ней согласиться. Старые компы не отвечают — значит, не подключены, это да. Но причин могло существовать несколько: например, случился пожар в офисе, и компы сгорели. Или, как вариант, жесткие диски сожрал вирус. То есть фактов как раз у них и нет — есть только предположения. Скорее всего, предположения верные, и все же это не факты.
Однако спорить с Юлей он не стал. Он видел, что ее захватили эмоции, и сейчас не время для уроков логики — сейчас нужно искать выход.
Он снова взял девушку за руку.
— Не расстраивайся так, не надо, — прошептал он ей в ухо, притягивая ее к себе, — у меня есть мысль, которая…
Но Юля его не слушала. Она отошла к окну, уставилась в снежную темноту, покусывая согнутый указательный палец, — она всегда так делала, когда нервничала или огорчалась, Никита уже знал.
— Юлька… — прошептал Никита. Он подошел, разогнул ее палец и поднес к губам, будто это могло утешить.
— Ты не понимаешь, — хрипло проговорила она. — У тебя совсем другие отношения с родителями. Ты парень, ты старше, ты чемпион, они тебя отпустили в свободное плавание! А мои… Мама знает о тебе — хоть и самую малость, но этого достаточно, чтобы понять, что я сбежала к тебе. Но она не может быть уверена, и ее временами псих накрывает — я это отлично представляю! Ведь меня нет уже два месяца! У нее мысли одна страшнее другой, — а вдруг меня похитили, избили, изнасиловали, убили… Антошка как раз не беспокоится, он ведь маленький — он просто скучает, ему не хватает меня. Он, как щенок, скулит, когда его оставляют одного. Родители для него не то, что я, сестра. Я с ним занималась, играла, читала ему книжки. Я его подружка, а это так важно для маленького ребенка! Когда он станет старше, начнет бузить, влюбляться в девочек, — я перестану быть для него так важна. А пока я почти весь его мир, пойми, Никита! Ты-то рос один, тебе трудно представить… И папа — ты знаешь, что с ним случилось: его обокрали и оболгали. Ему поддержка нужна, а я сбежала… Будто предала.
— Юль, не говори ерунды! Ты спасала не только себя — ты их тоже спасала. Неизвестно, что еще удалось бы выкинуть Гадине, если бы ты осталась в Энске!
— Все это время я надеялась, — не слушая Никиту, продолжала девушка, — что вот-вот, вот-вот смогу вернуться… А мы потратили два месяца лишь на то, чтобы выяснить: мы в тупике!