Выход Советов с украинских территорий и провозглашение Украинского государства во Львове, действительно сопровождались серией погромов в Западной Украине[519]. Во Львове самый жестокий этап погромов начался утром 1 июля 1941 г., всего через несколько часов после того, как ОУН-Б провозгласила государственность, и это вряд ли может быть простым совпадением[520]. Насилие было спровоцировано нацистами в сотрудничестве с членами ОУН-Б, которые обнаружили в подвалах и тюрьмах Львова тела около 3000 человек, которые были убиты, а их трупы оставил НКВД. Принужденные немцами и членами ОУН-Б вынести трупы из подвалов, евреи были обвинены в убийстве.
Это был один из наиболее значимых факторов в общем пробуждении насильственного гнева. Импульс не сработал бы, однако, без мощного антисемитского стереотипа «иудео- большевизма» и революционной пропаганды ОУН-Б, которая также была направлена против евреев.
Общее количество погромов и их жертв, а также той роли, которую немцы играли в них, трудно оценить. По самым надежным подсчетам, около 4000 евреев были убиты во время погрома во Львове[521], в то время как во всей Западной Украине между 13000 и 35000 евреев были убиты[522].
Готовясь к «Украинской Национальной Революции», ОУН-Б решила включить ликвидацию «польских, московских и еврейских активистов» как цель для фазы революционного хаоса[523]. Главным образом, это стало задачей украинской народной милиции, в которой все мужчины от 18 до 50 лет, которые могли носить оружие, должны были служить[524]. Из-за того, что в ОУН-Б не было никакой униформы для милиции, каждый милиционер обязан был носить сине-желтый браслет или белый браслет с надписью «Национальная милиция».
Руководитель милицейского блока должен быть «известным националистом», лояльны к ОУН-б идеологии[525]. Эти отряды милиции принимали заметное участие в погромах[526] и, как ожидалось, должны были принять аналогичные меры против других врагов Украинской нации, таких как русские (москали), поляки (оккупанты), и украинские информеры (сексоты)[527]. Создание милиции после вывода советских войск было запланировано заранее ОУН-б, как мы знаем из ранее упомянутых документов «Борьба и действия ОУН во время войны». Ярослав Стецько, сильно антисемитски настроенный во время революции,[528] написал Степану Бандере 25 июня 1941 года, за пять дней до провозглашения государственности, из села Млины: «Мы организуем Украинскую милицию, которая будет помогать нам устранить евреев и защитить население»[529].
Лица, которые были приняты на работу в милицию и получили идеологическую подготовку: Владимир Панасюк, Волынянин, который прошел подготовку в качестве милиционера Украинских националистов из Галиции, должен был дать клятву Степану Бандере и независимой Украине. После этой индукции, Панасюк и его тренеры пели национальный гимн[530]. Панасюк, как и многие другие милиционеры, был, вероятно, обучен либо членами ОУН-б, которые находились в подполье Климова до революции, либо «целевыми группами» из генерал-губернаторства, которые распространяли идеи «Украинской Национальной Революции» и организации ОУН-б государства.
Потому что погромы во Львове состоялись почти одновременно с провозглашением ОУН-б государства, город был полон плакатами, прославлявшими ОУН-б, Адольфа Гитлера, Степан Бандеру, «Великую Немецкую Армию», ведшую войну против «Еврейских коммунистов» и так далее[531]. Под этими плакатами лежали тела убитых Евреев. В национальной группе, наиболее широко представленной среди преступников, были Украинцы, подстрекаемые ОУН-б. Вполне вероятно, однако, что некоторые из преступников были Поляками, так как ими, как и Украинцами, были найдены тела своих родственников среди жертв НКВД. ОУН-б газеты на территории «Украинской Национальной Революции», которая перекликалась с местами погромов, были полны восхищения вождями революции. Газета «Самостійна Україна» в Станиславовской области печатала пропаганду ОУН-б государства с 7 июля и далее; 10 июля она напечатала текст прокламации с фотографией Ярослава Стецько на первой странице[532]. 24 июля «Украинское слово» напечатало фото провидныка Степана Бандера наряду с пропагандистскими статьями об Украинской немецко- венгерской войне против НКВД и злодеев, которые пытали Украинскую Нацию»[533].
519
On the pogroms in western Ukraine, see Dieter Pohl, "Anti-Jewish Pogroms in Western Ukraine-A Research Agenda," in Shared History-Divided Memory: Jews and Others in Soviet-Occupied Poland, 1939–1941, ed. Elazar Barkan, Elizabeth A. Cole, and Kai Struve (Leipzig: Leipziger Universitatsverlag, 2007), 305-13; and Gabriele Lesser, "Pogromy w Galicji Wschodniej w 1941 r," in Ternary polsko-ukrainskie, ed. Robert Traba (Olsztyn: Wspolnota Kulturowas Borussia, 2001), 103-26. Similar waves of pogroms also broke out shortly after the start of the German-Soviet war in northeastern Poland and in Lithuania. For pogroms in Poland, see Andrzej Zbikowski, "Pogroms in Northeastern Poland-Spontaneous Reactions and German Instigations," in Shared History-Divided Memory, 315-54. For pogroms in Lithuania, see Christoph Dieckmann, "Lithuania in Summer 194l-The German Invasion and the Kaunas Pogrom," in Shared History-Divided Memory, ed. Barkan, Cole, and Struve, 355-85.
520
The pogrom started on 30 June 1941 or even before. For testimonies that date the beginning of the violence to 1 July 1941, see Kurt I. Lewin, Przezytem: Saga Swietego Jura spisana w roku 1946(Warszawa: Zeszyty literackie, 2006), 56–57; and ZIH 229/54, Teka Lwowska, 1.2. For the course of the pogrom in L'viv, see Christoph Mick, "Ethnische Gewalt und Pogrome in Lemberg 1914 und 1941," Osteuropa 53, 12 (2003): 1810-11, 1824-29; Hannes Heer, "Einubung in den Holocaust: Lemberg Juni/Juli 1941," Zeitschrift fur Geschichtswissenschafi 49 (2001): 410, 424; Bruder, Den ukrainischen Staat erkampfen oder sterben, 140-50; Grelka, Die ukrainische Nationalbewegung, 276-86; Dieter Pohl, Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien 1941–1944: Organisation und Durchfuhrung eines staatlichen Massenverbrechens (Munich: Oldenbourg, 1997), 60–62; and Wachs, Der Fall Theodor Oberlander (1909–1998), 71, 78–80. For posters and other OUN-B propaganda in L'viv during the pogrom, see Jan Rogowski, "Lwow pod znakiem swastyki: Pamietnik z lat 1941–1942" (unpublished manuscript) in Zaklad narodowy im. Ossolinskich in Wroclaw, 16711/II, 10; Lewin, Przezylem, 65; Eliyahu Yones, Die Strasse nach Lemberg: Zwangsarbeit und Widerstand in Ostgalizien 1941–1944 (Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch, 1999), 18; and Diukov, Vtorostepennyi vrag, 47–52. According to Diukov, some soldiers of the Nachtigall battalion participated in the violence in L'viv as well (Vtorostepennyi vrag, 71–72). Eyewitnesses saw soldiers from the Nachtigall battalion beating Jews on 1 July in the yard of the prison on Zamarstynivs'ka Street (AZIH, 30/12242, Zygmunt Tune, 1; Lewin, Przezytem, 61).
521
Mick, "Ethnische Gewalt und Pogrome in Lemberg 1914 und 1941," Osteuropa 53, 12 (2003): 1825. During this pogrom, 4,000 Jews were killed. In addition, on 5 July, between 2,500 and 3,000 Jews were shot by the German task forces. Cf. Pohl, Nationalsozialistische Judenverfalgung in Ostgalizien 1941–1944, 61, 69. Between 25 and 28 July 1941 another pogrom, dubbed the "Petliura days," occurred in L'viv. Several hundred Jews were killed, mainly by Ukrainian militiamen and Ukrainian peasants who came to L'viv from adjacent villages to take part in the violence. Cf. AZIH, 301/230, Jakub Dentel, 2; AZIH, 301/1864, Salomon Goldman, 5; AZIH, 301/4654, Henryk Szyper, 11; AZIH, 301/1584, Izak Weiser, 1; AZIH, 302/26, Lejb Wieliczker, 21; AZIH, 301/4944, Jan Badian, 1–6; AZIH, 301/1117, Leonard Zimmerman, 1; AZIH, 301/1801, Henryk Baldinger, 1–4; and AZIH, 301/2278, Lucyna Hallensberg, I.
522
Dieter Pohl, "Anti-Jewish Pogroms in Western Ukraine," in Shared History-Divided Memory, ed. Barkan, Cole, and Struve, 306.
524
Ibid., ll. 62, 64. All Ukrainian men between 18 and 50 who were obliged to join the militia were to have been divided into professional militiamen who were employed full-time and reserve forces ("volunteer members"-chleny-dobrovol'tsi) who earned a living elsewhere but could be mobilized at any time.
526
For the activities of the Ukrainian militia during the pogrom, see Yones, Die Strasse nach Lemberg, 18–19; AZIH, 301-1809, Jaroslaw Korczynski (Zeznania ocalalych Zydow), 1; AZIH, 301/4654, Henryk Szyper, 6; AZIH, 301/1864, Salomon Goldman, 1; AZIH 229/22, Maurycy Allerhand (Teka Lwowska), 1; and AZIH: 229-54, Teka Lwowska, 1. For general accounts of the Ukrainian police forces during World War II in Ukraine, see Dieter Pohl, "Ukrainische Hilfskrafte beim Mord an den Juden," in Die Tater der Shoah: Fanatische Nationalsozialisten oder ganz normale Deutsche? ed. Gerhard Paul (Gottingen: Wallenstein, 2002), 202-34; and Gabriel N. Finder and Alexander V. Prusin, "Collaboration in Eastern Galicia: The Ukrainian Police and the Holocaust," East European Jewish Affairs 34, 2 (2004): 95-118. For information on German assistance in anti-Jewish measures, see Patryliak, Viis "kova diial "nist" OUN (B) u 1940–1942 rokakh, 232.
528
On the antisemitism of the OUN-B leader Iaroslav Stets'ko, see Karel C. Berkhoff and Marco Carynnyk, "The Organization of Ukrainian Nationalists and Its Attitude toward Germans and Jews: Iaroslav Stets'ko's 1941 Zhyttiepys," Harvard Ukrainian Studies 23, ¾ (1999): 149-84. For the activities of the Ukrainian militia, see Pohl, Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien, 46.
529
TsDAVOV f. 3833, op. 1, spr. 12, l. 10 (Telegram of Iaroslav Stets'ko to Stepan Bandera, no. 13, 25.6.1941).
530
U.S. Holocaust Memorial Museum, Record Group (USHMM RG) 31.018M, reel 20; Upravlinnia sluzhby bezpeky Ukrainy v Rivens'kii oblasti (USB v Rivens'kii oblasti), no. 19090, t. 3, ll. 3, 3v., 100, 101. On the militia, see also Pohl, Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien, 46.
531
According to Dmytro Honta, the printer of the posters, ten Jews were forced to help print the propaganda posters: see his "Drukarstvo Zakhidnoi Ukrainy pidchas okupatsii," Konkurs na spohady, Oseredok Ukrainian Cultural and Educational Centre Winnipeg, ll. 14–16. Some of the posters are in the collection of TsDAVOV. See TsDAVOV f. 3822, op. 1, spr. 63, ll. 112-14.