Определенное воздействие на формирование новых социальных представлений оказало и христианство, запрет на распространение которого был снят в 1873 г., после двух с половиной веков духовной изоляции. Европейские и американские миссионеры в это время довольно широко развернули свою деятельность. Они бывали даже в бураку, где выступали с проповедями необходимости уничтожения дискриминации и обеспечения равенства [86, с. 93— 94]. Однако они, естественно, не могли в чем-то изменить характер существующих социальных отношений, да к этому, собственно, и не стремились. Поэтому воздействие христианства выразилось преимущественно лишь в новых образах и фразеологии многих японских интеллектуалов, выступавших за дальнейшие социальные преобразования.
Все основные идейные течения, связанные с определением перспектив развития Японии, складывались на базе значительной европеизации всех сторон жизни общества и одновременного развития национализма, двух, казалось бы, взаимоисключающих процессов. Однако японское западничество и почвенничество по своему существу не были слишком враждебными друг другу идейными направлениями. Они не только не взаимоисключали, а, скорее, дополняли друг друга. Поэтому в данном случае трудно говорить о прогрессивности или реакционности кого-либо из них, хотя позиции западников все же в какой-то мере были предпочтительней.
Идейные сторонники европеизации исходили из того, что более полное н быстрое восприятие западной культуры, науки и техники, идеологии, государственной и социальной организации обязательно ускорит капиталистическую трансформацию Японии. Но это-отнюдь не означало, что они стремились к рабскому подражанию н подчинению Западу. Наоборот, они полагали, что быстрая европеизация— это единственный надежный способ сохранить государственную н национальную независимость и успешно противостоять напору Запада на основе собственной военной и промышленной мощи.
Видным представителем этого направления был Фукудзава Юкити (1835—1901), который в основных своих произведениях («Положение дел на Западе», «Призыв к знаниям») пропагандировал новые для Японии идеи утилитаризма и индивидуализма,, независимости и самоуважения личности, а также парламентарной формы правления.
Идеи западников получили распространение в основном в среде буржуазии и либеральной интеллигенции. Стремление этих слоев к развитию принципов индивидуализма, личной инициативы,, новых парламентарных форм правления и осуществлению определенных социальных перемен имело своей главной целью укрепление позиций буржуазии, более последовательные буржуазные преобразования в разных сферах жизни общества. Именно это направление стало важнейшей идейной основой Движения за свободу и народные права.
Однако постепенно в конце 80-х — 90-х годах XIX в. в общественной жизни Японии усилилось иное идейное направление, по преимуществу националистическое. Его представители выступали против восприятия образцов западной культуры, политической и социальной организации общества, за сохранение своих традиционных форм жизни и образа мысли. Это были преимущественно обуржуазившаяся знать, помещики и военщина. А с течением-времени их поддержали и более широкие предпринимательские круги.
Но, по существу, они не отвергали западников, а, скорее, дополняли, развивали их идеи, также выражая интересы правящих кругов, но на более высоком этапе эволюции буржуазной Японии, Они вовсе не выступали против капиталистических преобразований. Они лишь считали, что, после того как задача обеспечения независимости была выполнена, Японии необходимо по возможности быстрее использовать возросший потенциал для реализации их агрессивных планов. Таким образом, усиление националистической идеологии в основном было связано не с разногласиями по проблемам культуры, а, скорее, со стремлением верхушки общества по-новому решать политические задачи, которые-вставали перед капиталистической Японией в период перехода ее-в империалистическую стадию развития. Во внутренней политике, в сфере общественных отношений усиление этих националистических тенденций предполагало, кроме всего прочего, более жестокое подавление либерального и демократического движения в. стране и более строгое фиксирование существующих социальных отношений, в частности усиление дискриминации париев К
Постепенно воздействие национализма усиливалось и во внешнеполитической сфере. Оно базировалось на широкой пропаганде идей «братской исторической общности всех азиатских, народов», необходимости паназиатского единства представителей монголоидной, желтой расы, естественно во главе с японским народом, перед лицом враждебного ей европейского и американского империализма. Этот тезис, как само собой разумеющееся, предполагал культурное, экономическое и даже нравственное превосходство японцев над корейцами и китайцами, которым отводилась унизительная роль несмышленых, но послушных и терпеливых: младших братьев [29, с. 327—328]. Вся эта демагогическая фразеология выражала (или, вернее, скрывала) стремление буржуазно-помещичьих кругов Японии к утверждению своего монопольного права на подготавливаемые ими тогда захваты территорий в Корее и Китае.