Но в отличие от других слоев общества процессы социально-экономической эволюции в среде сэммин происходили, очевидно, несколько замедленнее. Правда, все противоречия этой эволюции воздействовали на положение групп париев с крайней остротой и болезненностью. Любые пороки, неудачи и трудности режима — политическая неустойчивость, неурожаи, стихийные бедствия, финансовые осложнения — наибольшие страдания приносили обычно париям. Это была та цена, которую режим заставлял платить сэммин за все трудности эволюции общества и за свои просчеты. В этом, с точки зрения правящих кругов, заключалась реальная политическая целесообразность существования сегрегации париев. Их поселения оказались довольно надежным резервуаром, поглощавшим какую-то часть полностью неустроенных и недовольных людей, число которых при разных кризисных ситуациях резко увеличивалось. А кроме того, они становились тем объектом, на который всегда можно было легко и просто переключить недовольство любой части общества.
Таким образом, объединения париев использовались в качестве надежного амортизатора многих сложных проблем феодальной системы, особенно в периоды кризисов. Вместе с тем они были своеобразным чутким барометром состояния дел режима Токугава в целом.
Глава третья
ТРУДНОСТИ РЕЖИМА ТОКУГАВА И ПРОБЛЕМА ПАРИЕВ (КОНЕЦ XVII - КОНЕЦ XVIII в )
Жизнь общества в период Токугава практически никогда не совпадала с той искусственной схемой, которую пытались Навязать ему феодальные правители Японии. И чем дальше, тем это становилось ощутимей и очевидней. В различных сферах общества постепенно накапливались мелкие перемены, которые вначале могли казаться малозначимыми и уж, во всяком случае, ничем не угрожавшими режиму. Однако, накапливаясь, они нередко превращались в неожиданные и сложные для властей проблемы, решение которых становилось им явно не под силу. В менявшихся условиях сёгунат действовал разными методами: пытался проявить непреклонность, маневрировал, иногда даже отступал от своих основных политических и социальных принципов, стремясь надежнее приспособиться к новым условиям и сохранить свой контроль над ними. Но результаты их усилий на практике становились все менее эффективными.
Уже к концу XVII в. в работе, казалось бы, тщательно отрегулированного механизма феодальной структуры стали наблюдаться все более опасные сбои. Они свидетельствовали о том, что, по существу, заканчивался еще один цикл развития феодальной Японии, основным содержанием которого было создание и упрочение относительно единого и централизованного государства. Все более отчетливо выявлялось, что выработанные правителями Японии основные принципы их политики не обеспечивают бесперебойного функционирования режима.
Изменение положения в стране в значительной мере определялось развитием в ней элементов «буржуазности»: усилением сословий ремесленников и купцов, социальным расслоением дворянства и крестьянства, зарождением новых форм организации производства и расширением товарно-денежных отношений. В связи с этим методы управления, ранее целесообразные и действенные, к концу XVII в. стали менее эффективными. Все более очевидным становилась необходимость экономических и социальных реформ.
Власти предпринимали попытки укрепить режим при помоши разных ограничений, регламентаций и отдельных реформ. Однако их законодательные акты были сумбурны, часто противоречивы,
а реформы весьма ограниченны и не могли кардинально улучшить положение режима. Углублялся экономический и социальный кризис, захватывая все новые слои населения и сферы общественной жизни. В частности, он сказался и на положении дискриминируемых социальных групп Японии.
Обострение социально-экономических
противоречий
Мы, естественно, не можем определить четкую хронологическую грань, после которой начался новый период развития японского феодализма. Такой грани просто не было. Мы можем лишь отметить некоторые проявившиеся к концу XVII в. новые черты жизни японского общества, которые заметно меняли его сущность.
Внешне все в жизни общества выглядело по-прежнему привычным, надежным и прочным. Казалось, -ничто не может угрожать стабильности режима. Продолжался процесс освоения целинных земель, правда, гораздо более медленными темпами. Все еще увеличивалась численность населения. Наблюдался и определенный расцвет феодальной культуры, охвативший более широкие социальные слои. И все же чувствовалось, что наивысшая точка развития режима Токугава уже пройдена. В недрах феодальной структуры стали проявляться все новые элементы, определявшие ее слабость. Нарастал процесс ломки многих опор натурального хозяйства, на котором базировалась вся феодальная система. В связи с развитием товарно-денежных отношений усиливалась хозяйственная специализация, крепли рыночные связи, расширялось товарное производство. На этой основе происходили и социальные перемены, которые в той или иной степени коснулись всех слоев общества. Они выразились в изменении соотношения сил разных сословий, а также в связанной с этим постепенной трансформацией общественной психологии и старой системы социальных ценностей.