- В воскресенье? – Дарья с утра на взводе. Рядом не стой – отгребешь по полной.
Торопливо дожевывая на ходу бутерброд, Глухарь не обращал внимания на ее слова. По крайней мере, внешне дело обстояло так. Ничего нового она не скажет, так какой смысл выслушивать одно и тоже десятки раз? У него в запасе оставалось минут десять, прежде чем Дарья успеет окончательно испортить ему настроение. До такой степени, что поздним вечером одно воспоминание о возвращении домой, способно ввергнуть его в пучину черного пессимизма.
- В бильярд, скорее всего, поедешь играть. Естественно, тебе же делать нечего, у тебя нет семьи. Не стоит тратить драгоценное время на то, чтобы провести воскресный день с любимой женщиной, проехаться с ней по магазинам, сходить в кино!
С каждым словом ее голос становился громче, слова резче, а взгляд бессмысленней.
- Я с тобой разговариваю, или с кем? – Дарья еще сдерживалась.
- Со мной, - сухо ответил он. Потому молчать было опасно.
- Правильно, с тобой. Только ты меня не слышишь! – Длинные черные волосы в такт словам вздрагивали, послушной волной укладываясь на плечи. – Я давно пришла к выводу, что может, я поторопилась, согласившись жить с тобой под одной крышей? Нужно было сделать вывод после твоего развода, но всегда хочется верить в лучшее. Ладно, вы с бывшей женой расстались в плохих отношениях, но вспомни, когда ты последний раз свою дочь видел? Мне-то, дуре, надо было догадаться: если ты к ребенку так относишься, то, чего уж говорить обо мне?
Глухарь стоял в прихожей, застегивая брюки. Любопытно, доведет Дашка себя до слез или нет? Если доведет, вечером придется мириться. Утомительный и долгий процесс. Он прислушался – девушка замолчала. Значит, сейчас начнется заключительная часть «ты меня не любишь».
- Ты совсем меня не любишь. Так скажи мне об этом прямо. Мне до безумия надоели и скандалы и примирения! Я согласна, тебе тоже! Так давай разойдемся! Давай!
- Перестань, - он развернулся к ней, - ты же знаешь, как я тебя люблю.
Знала б ты, дура, для кого я стараюсь, - вихрем пронеслись в голове мысли, в которых про любовь не было ни слова. Если все пустить на самотек, то, возможно, в ближайшее время тебе, дорогая Дарья, придется в тюрьму передачи носить. В лучшем случае. В худшем – цветы на могилу.
- Я не верю тебе! Это только слова. Я не верю тебе, понимаешь, не верю! – она сорвалась на крик. – Ты вообще можешь сюда не приходить! Не приходи больше! Уйди от меня навсегда! Слышишь, уйди!
Глухарь действительно ушел, чтобы не видеть, как она закрывает лицо руками. Наверное, плачет. Уточнять он не стал. Вечером хоть домой не приходи. Что-то в этом умозаключении показалось ему непростым. В самом деле, а зачем ему возвращаться домой сегодня? Он позвонит и сошлется на командировку в пригород. По телефону не больно поскандалишь. Всегда имеется возможность повесить трубку. А завтра он заявится с цветами и подарком. Точно. Тем более, если план не сработает, то и женщина ему будет не нужна.
Нет, ему-то может, будет и нужна, да только, принимая во внимание неудачный исход, Дашка ждать его не станет. Не того полета птица.
Решено. Он поедет на квартиру, а по дороге купит ящик пива. Хочешь - не хочешь, но придется весь день пить пиво и смотреть странное кино. Настроение на глазах улучшалось. Тем более что подопечная девушка сегодня собралась делать то же самое. Как знать, может, сегодня дело сдвинется с мертвой точки?
Глухарь так и сделал. Вдобавок разволновался, как мальчишка, когда, с открытой бутылкой пива уселся на диван. На экране появилась девушка. Она была обнажена. Судя по виду, недавно вышла из душа. Теперь стояла посреди комнаты и потягивалась.
- Здорово, - сказала девушка и улыбнулась, - и никаких тебе Никит Андреевичей. Зачем вообще они нужны?
- Точно. На хрена тебе сдался этот козел? - подтвердил Глухарь и сделал из бутылки первый, самый волнующий и долгожданный глоток. Хорошо, что он на днях не поленился и подключил к видеокамере новые батарейки. Сложно (а никто не говорил, что будет просто!), особенно в последнее время, избегать ненужных встреч в подъезде. Сложно, но возможно.
- Где там наше винцо? – Девушка сходила на кухню, и вернулась с бокалом вина. - Кайф.
Она поставила бокал на столик и забралась под одеяло.
- Ладно, - пробормотала она и взяла в руки пульт, - смотреть все равно нечего, пусть будет боевик.