- Работы много? – поинтересовался Анатолий.
Машина, стремительно набирая скорость, перестроилась во второй ряд.
- Есть немного, - уклончиво ответила Валерия.
- Отпуск брать не пробовала? Хоть на недельку послать все дела к чертовой матери. Я, например, регулярно так делаю.
- Ты прав, Толя. Надо решиться. А то в этом году и не отдыхала по-человечески.
- И я о том же. Генка не беспокоит больше?
- Нет, - Валерия с легкомысленной улыбкой покачала головой, - ты знаешь, больше не беспокоит.
- Надеюсь, - Анатолий усмехнулся.
Машина застыла на светофоре, и Валерия, бездумно вертя головой, посмотрела в окно. На улице неожиданно наступило лето, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как то: легкие рубашки, короткие юбки и вызывающие майки. Мужчины, заблаговременно впавшие было в зимнюю спячку, взбодрились, с удовольствием принимая нежданный подарок.
- Лера, - голос Анатолия вдруг приобрел виноватую окраску, и Валерия оторвалась от разглядывания похорошевших под солнечными лучами улиц. – Я давно хотел тебе сказать, - он замялся.
Валерия не торопила его. Ей показалось, что Анатолий сейчас скажет нечто, требующее от нее неискренней оценки. Иными словами, придется реагировать гораздо сильнее того, что она почувствует на самом деле. Валерия насторожилась.
- Глупо, конечно, но больше года назад, я дал слово Генке не говорить тебе об этом. Не буду тянуть кота за хвост. У Генки сохранились видеозаписи с песнями Пашки. Ты ведь знаешь, что они вдвоем увлекались видеосъемками? Так что, если тебе интересно…
- Мне интересно, Толя, - она поерзала в кресле. - Пашкины песни? А почему я узнаю об этом только сейчас?
И вдруг до нее дошло.
- Генка не хотел, чтобы я знала об этом?
- Да, - Анатолий досадливо отмахнулся, - он выманил у меня клятвенное обещание. Объяснил это тем, что записи принадлежат только ему, и он сам вправе решать, кому их показывать. Короче. После того, как он нарушил свое же слово: не доставать тебя, я считаю себя вправе поступить по-своему.
- Подожди, - не выдержала Валерия, - так я могу их увидеть?
- Если захочешь, - Анатолий пожал плечами. - Могу тебе даже отдать их на время. Перепишешь, что надо и вернешь. Можем заехать...
- Сейчас? Я свободна, Толя! Поехали, куда нужно.
- Ехать-то особо никуда не нужно. Здесь рядом Генка снимает двухкомнатную квартиру.
- Еще новости, - удивилась она. – Недалеко от моего дома?
- Почти рядом, Лера, почти рядом. У меня есть ключ. Мы, в принципе, могли бы зайти и изъять на время диски. Если ты действительно в этом заинтересована. Подумай лишний раз. А то сейчас говоришь – да, а потом до копий и руки не дойдут. Мне не хотелось бы, чтобы так получилось. Ты знаешь, как я относился к Пашке. Так что, если раздумала – скажи сразу, я даже заморачиваться не буду.
- Ты еще спрашиваешь! Дай мне их хотя бы на денек. Я перепишу, Генка и не узнает.
- Это как раз не суть важно, - нахмурился Анатолий. - Скажу, я забрал, посмотреть...
Валерия задумчиво смотрела на то, как машина, пропустив знакомую до слез арку, свернула в следующую, которая, в отличие от родной, заканчивалась тупиком.
- Ладно, я, - вполголоса размышляла она, - но как вы могли скрыть это от Пашкиной матери? Лишить ее частицы памяти. Ведь фотографии – это одно, а видеозаписи… тем более, с песнями. Вера Ивановна жила Пашкой. Да и до сих пор, по-моему, живет. Мне кажется, вы должны извиниться перед ней… Или оправдаться тем, что не знали, где были записи и только теперь их нашли.
- Каюсь, Лера, каюсь, - Анатолий положил руку на сердце. Вскоре после того, как машина остановилась, - пошел на поводу у брата. Прости.
- Я-то прощу, - согласилась она.
- Идешь?
- Может, я в машине посижу? - неуверенно спросила она. - Неудобно как-то...
- Чего ж тут неудобного? Генка в Москве. Посмотрим сразу - может, не все и нужно..
- Если ты, правда, так считаешь... Что ж, пойдем.