Я уже не могу говорить о меньшем... — о страшных человеческих деяниях перед концом, о полном провале «гуманизма», о страшной роже «третьего гауденс’а». [475] О, какой финал! «какой пассаж»! Проснусь ночью и содрогнусь, и пронзит острое отчаяние. Так бесславно, так невнятно-дерзко, так... бездарно кончать Историю! И при таких-то возможностях! При таком-то «награждении», при таком доверии: «будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершен есть»! [476] Такое приравнение к Себе, такая любовь, такая... свобода... — и какой же... дивертисмент! Плюнуть — и растереть?!.. Ведь дано же задание — о, дивное! — освободи бесконечную силу твоего духовного атома, и — познай себя, и через сие — ВСЕ! Вот он — рай-то обетованный, Рай — уготованный... — и как же давно, указанный! — по единственно верному пути Слова. И что же...?! Челов<ечест>во лишь заглядывало в эту «таблицу элементов» и только то и делало, что... херило их, а не заполняло «клетки». Какие — у нас-то! — были «Менделеевы»! а?! Заглядывали? Нет, — казали и за уши тянули Ноль. Ведь тот же, каж<ется>, Феофан Затворник предостерегал творцов новой физики космогонической: «если бы знали, что в одном когте беса такая сила, что, ежели бы ему было дозволено — ! — черкнуть сим когтем... вся вселенная испепелилась бы!…» [477] Две тысячи лет тому указан путь расщепления духовного атома: «если имеешь веру с зерно горчичное, скажи этой вот горе — «двинься [478] и т. д.». Есть сила, которую должно было освободить чел<овечест>во! — пустить в мир!