Вадима ещё не было в городе, и Али решила устроить себе небольшой праздник после уборки квартиры. Она много лет не позволяла себе блюда со свежим чесноком, запах долго не выветривался, а ходить, благоухая, она не могла себе позволить. Однако, никто не может отменить желание наесться на ночь салата и воспользоваться последующими выходными, чтобы этот запах исчез.
Поворот ключа застал Али врасплох, она отложила чеснокодавилку в сторону и, быстро отмывая руки от стойкого запаха, повернулась навстречу пересмешкам.
— Чего это у тебя такой испуганный вид? Привет.
— Привет, ничего.
— Мне начать беспокоится? Где ты его прячешь?
— Кого? — отодвинув рукой металл, пахнущий чесноком.
— Любовника, конечно.
— Ааааээээээммм, на балконе?
— Отлично, потому что у тебя нет балкона, а значит он уже мёртв, без моей помощи… — надвигаясь, — что замерла, с чеснокодавилкой не справиться? — обнимая одной рукой, другой легко надавливая над салатницей, — ещё надо, этого мало.
— Что ты?..
— Ты же готовила? Я тебе помогаю, чем быстрей ты освободишься… тем быстрей, — проведя рукой по животу, мягко захватив в плен пальцев грудь.
— Это чеснок, — шёпотом.
— Я знаю, — так же шёпотом, — его трудно спутать с абрикосом.
— Ты… выдавил чеснок в салат…
— А не должен был? — смотря, кажется, в недоумении.
— Это неприлично.
— Думаешь, свёкла подаст на меня в суд? — смеясь.
— Неприлично, если от человека пахнет… так…
Глядя в озадаченные пересмешки, в которых плещется нечто, что никак не может разгадать Али.
Её рука утонула в большой загорелой руке, пока вдвоём они перемешивали салат, потом ложка поднеслась к её рту, и она услышала:
— Ешь.
— У-у, — закрытым ртом.
— Ну же, это просто салат, просто чеснок, ты же его готовила, значит, хотела.
— Это неприлично.
— Лииина, ты не представляешь, сколько неприличных вещей я хочу с тобой сделать, — резко разворачивая её лицом к столу, вжимаясь в спину очевидным возбуждением. — Правда, я никогда не думал, что начну я с чеснока, но так даже лучше… Ешь, Лина, — в голосе появились нотки властности, что звучали резко и даже агрессивно.
Али съела ложку, потом ещё две, пока её ноги не раздвинуло колено Вадима, а грудь впечаталась в стол, потому что сильная рука придавила шею, тогда как вторая сдёрнула бельё, вместе с коротенькой домашней юбкой. Али не уловила тот момент, когда её руки оказались зафиксированными у неё за спиной, сама она была практически обездвижена рукой, которая по-прежнему держала, слегка сдавливая в районе шеи, а между её голых ног находилось мужское колено, чтобы она не смогла их свести вместе, что необходимо сделать, настолько уязвимой прямо сейчас ощущала себя Али — стоя в таком положении, открытая и беззащитная.
— Ты же понимаешь, рыбка, что я не сделаю тебе больно, — шептал свежий запах чеснока, что вовсе не казалось неприличным, — понимаешь? — пока рука исследовала интимные места Али, открытые и выставленные напоказ, возбуждённые и жаждущие.
— Скажи мне… ты когда-нибудь?.. — и палец аккуратно вошёл в попку Али, отчего женщина внутренне сжалась и отрицательно замотала головой, — значит, сегодня будет твой первый раз.
— Я не… ты что?!
Али, естественно, слышала о подобном виде секса, он был довольно популярен, но, взвесив все за и против, они с предыдущим партнёром отмели подобные забавы, предпочтя более традиционные и безопасные способы снятия напряжения.
— Рыбка, я ведь не позволения твоего спрашиваю, я тебя предупреждаю, — сильней придавливая, но каким-то образом — мягко и не больно. — Ты должна знать, что я не стану делать тебе больно… и насиловать тоже не стану… ты сама меня будешь просить.