ИЗ ПИСЕМ АЛЕКСЕЯ ПАРЩИКОВА
"Инсайдаут" — книга чистой поэзии. От научного мира она сразу же отгорожена заявкой о снятии неприкосновенности с цитаты, т.е. документа. Получилась книга стихотворений с комментариями, где последние имеют свойство ещё одного голоса, и это важно, потому что просто сборник стихотворений теряет в достоверности, если всё написано на едином "другом" языке. Традиция комментариев обширна, и я люблю именно такое преподнесение текста, с контекстуальной игрой прямо на глазах, а не "между строк" только. Эта книга основывается на вашем органичном видении другого источника, который — книга звёздного неба. И я этот источник целиком принимаю как любимый и необходимый. Для меня, однако (хотя эта моя установка не обязательна), изначально были две книги, не одна. Кроме древней книги звёзд существовала и другая, с другими приключениями, это книга наземная, книга следов и охотников. Обе книги взаимосвязаны, но вторая дала иной дизайн мысли, создала условия для выводов о целом по части, от Аристотеля до Шерлока Холмса и в конце концов благодаря ей Хавкинс занял кафедру Ньютона. Об истории этой книги лучше всего написал Карло Гинсбург, медиевист и культуролог, исследовавший значение следов и улик, логику диагноза, в частности. Это, конечно, европейская книга со всеми преимуществами, внезапностями дара наблюдательности и отлова соотношений, открывающихся в деталях окружающего, отнюдь не чуждая качеств иллюзорности данного. Выдавать месмерические образы на разрыве, возникающем при использовании этих книг и есть моя тяга, иногда — предназначение. Если говорить об этом в связи с тропами как мировидением, то мета-метонимия занимает здесь не меньшее положение, чем метаметафора, а если еще точнее следовать моему индивидуальному видению, то анаморфоза (мета-анаморфоза?) подошла бы мне ещё больше, потому что она собирает общий вид из разрозненных частей, использует иллюзию и создаёт нелинейный узел текста, зависшую глобулу.
"Инсайдаут" — это именно то, что надо преподавать тому, кто пишет и развивает воображение, пишущий будет спорить с этой книгой (признак насущности, включённости книги). Подбор стихотворений— великолепен и достигнута естественность "перехода" от текста к комментарию, м.б., потому что комментарий не непосредственно к конкретным стихам и употреблению слов, а к "психосоматике" автора. Вот как. Во время вашего комментирования меняется масштаб обзора, возникает новая карта, не более подробная как принято в случае забуравливания в текстовой элемент, в буквенную крошку, а наоборот — расширяющая действие (хор). Когда я говорю "преподавать", это совсем не мнение, сужающее чтение, функцию книги, а пространство, в котором подразумевается готовность другого к восприятию, ведь учение это всякий раз решение о свободе своего состояния и открытости. Учитель допускает ученика в своё психологическое пространство, в этом смысле я говорю о преподавании. Но вы он и есть.
Страница на паутине оч. хороша. Это особый арт, и в данном случае, ничего не нарушено: лаконично, красиво и легко (т.е. нет обычных для наших электронных перегрузок). Отличные статьи о Мандельштаме и Павиче. И энциклопедия, конечно. Нравится, что метаметафора присуща почти всем хорошим поэтам. Значит, ещё предстоит только обсуждать индивидуальные особенности видения. Здесь я не могу отключиться от практического отношения, т.е. от частностей почерка и возможностей голоса, а так же истории как одного из измерений. О Христе — гениальная глава, тут без всякой иронии говорю, что это великая проповедь и разъяснение. "Нищета Духа" — одна из самых непонятных для сегодняшней цивилизации.
К эйнштейновской теории сейчас добавилась струнная, там и сами термины метафоричны. И полная гармония у меня со статьёй о языке.
В современном мире бессмертие больше не является ни общим делом, ни прерогативой Бога, это есть частное дело и случай научных конвенций. Воскрешение и преображение это другое. И это связано с образом, а вот в какой мере образ связан с действием и достоверностью, вопрос не наших только предпочтений. Достоверность — это континуум гармонизированных реакций, именно поэтому поэзия включает и букашку, и небесное тело, т.е. микро- и макрокосмос. Но образ неописуем, а только обозначаем точками, обещающими воспламенение материала. Ваш макрокосм опредмечен конкретными персоналиями — это и русские святые, и Ваш личный опыт и Хавкинс с его теорией Big Banda, а ваш микрокосм — конкретная русская фонетика, в экстреме — музыка.
Вопрос о "Допотопном Евангелии". Почему Вы считаете, что его не воспринимают? И