– Да так им и надо.
– Майкл, я серьезно. Я не вру. Если присмотришься, ты увидишь знаки.»
Он показал Майклу рукой на подъездную дорожку. Тот увидел, что там стоят черный грузовик Toyota Tacoma, принадлежащий отцу Тайлера, и красный Ford Expedition его матери. Если родителей Тайлера не было дома, почему там были их машины? Майкл все еще не мог в это поверить, поэтому друг повел его в гараж. Убедившись, что никто не смотрит, включил свет. Там Майкл увидел кровавый отпечаток обуви и тут же вышел, закрыв за собой дверь.
Дальше – больше. Тайлер провел Майкла в главную спальню, где на двери были следы крови. Он открыл дверь. Майкл Манделл увидел стулья и пропитанные кровью полотенца, сложенные огромной стопкой. На дне кучи, выходящей из обломков, лежала чья-то толстая белая нога. В этой же комнате Тайлер рассказал Майклу о том, как все происходило. Все, до мельчайших подробностей. О том, как он с нетерпением ждал отъезда старшего брата, чтобы исполнить свой зловещий план. Даже о том, как принял душ после уборки, уставился на себя в зеркало ванной и засмеялся. Но Майкл не выдержал этих страшных откровений и выскочил из комнаты. Однако с вечеринки он не уходил еще примерно минут 45. Он даже сделал совместное селфи с Тайлером в гараже. На этом фото он поднимает оранжевый пластиковый стаканчик. Его рот слегка искривлен, глаза напряжены. Лицо представляет собой смесь боли, отчаяния, страха и ужаса. Позже станет известно, что Майкл перепрятал десять таблеток пиркоцета, с помощью которых Тайлер собирался попрощаться с этим миром.
Около двух часов ночи кто-то объявил, что где-то в городе проходит еще одна домашняя вечеринка. Подростки начали выбегать на улицу, швыряя бутылки и банки на траву, открывая двери машин. Тайлер побежал за ними. «Куда все идут?» – закричал он. Кто-то объяснил, что они переезжают за другой порцией веселья. «А, ну лан. Все в порядке», – с облегчением сказал Тайлер. Когда караван из четырнадцати машин с включенной на полную музыкой стартовал с лужайки перед домом Хэдли, одна из соседок не выдержала и вызвала полицию.
Пара копов из местного управления прибыли буквально в течение нескольких минут. К тому моменту в доме оставалось что-то около двадцати человек. Когда полицейские позвонили в звонок, Тайлер сказал всем замолчать и спрятаться в его комнате. Затем открыл дверь. Копы пояснили о жалобах на шум. Переговорив пару минут, полицейские ушли, и веселье продолжилось снова. А к половине третьего начали возвращаться те, кто уехал, – оказалось, что по тому адресу никакой вечеринки не было. И вот веселье продолжилось, только Тайлер переместил его в другие комнаты, чтобы со стороны улицы не было заметно света. Уставшие гости постепенно расходились, а Хэдл в 4:40 запостил у себя на странице в Facebook: «Вечеринка продолжается у меня дома!» И она могла бы длиться вечно, если бы Майкл Манделл не позвонил в полицию.
Патрульные офицеры Адриан Замойски и Чарльз Грин были отправлены по адресу 371 NE Granduer Avenue в 4:32 утра. В 4:43 были на месте, припарковавшись на другой стороне улицы. Перед домом стояли три машины: «Линкольн» кремового цвета, черный грузовик «Тойота Такома» и красный «Форд Экспедишн». Они пробили их по своей базе. Первый автомобиль был зарегистрирован на Тайлера Хэдли, остальные – на его родителей. Подойдя к подъездной дорожке, полицейские услышали, как кто-то разговаривает в доме. Чарльз Грин увидел сквозь переднее стекло тень человека, который ходил взад и вперед. Коп встал на колени у окна и посмотрел через жалюзи. Тайлер расхаживал по гостиной, разговаривая сам с собой, «с очень тревожным выражением лица», как писал потом Грин в своем отчете. «Его глаза были очень широко раскрыты, и он не моргал». Тайлер взял стопку книг с книжной полки возле входной двери. Сказав что-то неразборчивое, он бросил книги на пол. Коп смотрел, как Хэдли повторил эту процедуру еще дважды, возвращаясь за второй и третьей стопками книг. Наконец Грин постучал в дверь. Ответа не было, но он увидел через окно Хэдли, уходящего в глубь дома. Запросив подкрепление, чтобы оцепить дом по периметру, – кто знает, чего ожидать от таких негостеприимных хозяев, – полицейские снова принялись стучать в дверь. Через пару минут Тайлер открыл. На нем была черная рубашка и черные шорты, а левая рука была спрятана за спину. Сержант Адриан Замойски вытащил пистолет. Он приказал Хэдли поднять руки и выйти из дома. Копы проверили его на предмет наличия оружия, приказали лечь на землю и надели наручники. На вопрос о том, есть ли в доме взрослые и где сейчас находятся его родители, Тайлер ответил, что их нет дома, что они уехали, как с ними связаться, он не знает, а в дом полицию не пустит. Зрачки его были сильно увеличены, сам он казался раздраженным, буквально на грани паники. «Я собираюсь на Рок-роуд, – сказал Хэдли Грину, имея в виду адрес тюрьмы округа Сент-Люси. – Так что просто забери меня». Оставив Тайлера лежать на подъездной дорожке, офицеры вошли в дом. «Вам нельзя туда заходить, – крикнул Тайлер им вслед. – Не ходите туда!» Пустые пивные бутылки и красные пластиковые чашки были повсюду – на диване и на полу. На кухонном столе стояли кастрюли и сковороды. Пол в спальне Тайлера был завален потушенными сигарами. На кровати было более пятнадцати пустых пивных бутылок и женский кошелек. Мебель в старой спальне его брата была перевернута, а пол завален одеждой и постельными принадлежностями. В шкафу они нашли забившегося в угол черного лабрадора. Копы прошли через кухню и подошли к главной спальне. Дверь была заперта. Полицейские заметили полосы засохшей крови на дверном полотне и плинтусах. Сержант Замойски решительно взялся за ручку. Дверь открылась…