В 1908 г. вместо старой колокольни архитектор Н. С. Курдюков (на пожертвованные 40 тысяч рублей из выигрыша некоего Веденеева в 200 тысяч) построил новую: высокую и красивую. Большевики не пожалели эту колокольню-свечу, снесли и ее и самую церковь св. Иоанна Воина и на их месте по Старой Божедомке выстроили военную гостиницу (Екатерининская, теперь Суворовская пл., 2), Там, где сейчас вход в нее, находился юго-западный угол церкви Иоанна Воина, а ее алтари были позади нынешней гостиницы. Неприветливое, серое здание гостиницы выстроено по проекту архитектора Г. Г. Козлова в 1937 - 1941 гг., сметная стоимость составляла три миллиона рублей. С нависающим карнизом, с непропорциональными колоннами, отмечающими вход, оно производит неприятное впечатление. Никак не украшают этот советский шедевр две белые статуи между темными колоннами, изображающие что-то военное...
На той же Старой Божедомке, на углу с бульваром, высится и вовсе фантастическое сооружение - какое-то нагромождение различных геометрических фигур, облицованных керамической плиткой пронзительно голубого цвета, на котором поставлены симпатичные фигуры дрессированный зверей. Рядом с этим сооружением два добропорядочных особняка прошлого века. Все это так называемый "Уголок Дурова", театр дрессированных зверей, основанный знаменитым клоуном Владимиром Дуровым. Он на заработки циркового артиста приобрел в 1911 г. один из особняков (принадлежавший, как писали уже в наше время для пущей важности, герцогу Ольденбургскому), и в конце того же года "Московская газета" сообщала: "Москва получила интересный рождественский подарок - "звериный уголок"... В. Л. Дуров носился с мыслью о создании такого уголка давно и, приобретя в собственность особняк, в четыре месяца преобразил его в музейное чудо". С тех пор "дуровский уголок" осаждают тысячи детей, жаждущих увидеть своими глазами чудеса, показываемые дрессированными зверями.
Особняки, входящие сейчас вполне неорганично в "ансамбль" дуровского уголка, находились на большом участке, который в XIX в. занимала больница Московского почтамта. В 1873 г. участок перешел к Елизавете Мансуровой, а в 1881 г. его покупает Иоганна Вебер, муж которой, известный архитектор того времени Август Вебер, строит в том же году особняк (правый, если смотреть со Старой Божедомки). В 1894 г. большой участок делится надвое: одна часть, с особняком 1881 г., переходит к богатому торговцу бельем, владельцу модного магазина Мандлю, а на другой, оставшейся за Иоганной Вебер, в том же году Август Вебер строит еще один особняк. Именно этот дом (как выяснилось, никогда не принадлежавший герцогу Ольденбургскому) и покупает Владимир Дуров "для устройства, - как было написано в его прошении, поданном в Московскую городскую управу в декабре 1911 г. - зверинца и зоологического музея" по проекту гражданского инженера Н. Д. Поликарпова.
Современные здания "уголка" были построены по проекту архитектора Г. Саевич в 1980 г., (фигуры животных - скульптора Д. Митлянского, у здания театра - бюст его основателя работы скульптора С. Алешина).
Если пройти по Старой Божедомке. то можно выйти на Екатерининскую площадь, которую переименовали в 1918 г. в площадь Коммуны. Новое название площадь получила без всякой причины - просто надо было переименовать, а старое же было дано площади по Екатерининскому училищу. Теперь же она называется Суворовской.
В середине XVIII в. тут находилась усадьба генерал-майора графа В. С. Салтыкова, перешедшая к его сыну Алексею Владимировичу. В 1777 г. он задумал распродать отцовское имущество, и по сему случаю в марте газета "Московские ведомости" поместила такое объявление: "В доме Двора Ея Императорского Величества камер юнкера, Графа Алексея Володимеровича Салтыкова, состоящем в приходе Иоанна Воина, что на Убогом дому, желающие покупать априкосовыя, миндальныя, померанцевыя, апельсиновыя и прочия с плодами и без плодов оранжерейныя деревья и разныя цветы, да порцелиновый сервиз, все оное могут видеть в означенном доме, а о цене осведомиться у самого Графа Салтыкова или у служителя Егора Желыбина".
Вскоре за "порцелиновым" сервизом и "априкосовыми" деревьями с плодами и без оных в продажу пошла и вся усадьба. Часть ее купила за 25 тысяч рублей в августе 1777 г. Коллегия экономии и разместила в ней приют для неимущих отставных офицеров. В начале XIX в. было решено превратить офицерский приют в женское учебное заведение, ибо выяснилось, что "образование девиц столь же полезно, как и образование мужчин". Императрица Мария Федоровна приобрела инвалидный дом, подарила его новому училищу и сама составила проект "заведения для малолетних благородных девиц". Новое учебное заведение назвали Училищем ордена святой Екатерины и открыли его 10 февраля 1803 г.
Перестраивал старые салтыковские палаты архитектор Джованни Батиста (или, как его называли в Москве - Иван Дементьевич) Жилярди: с 1804 по 1808 г. с обеих сторон здания делались пристройки. После 1812 г. решили училище расширить, прикупили у тайной советницы Прасковьи Мятлевой большой участок "с растущим в нем лесом, с прудами и находящеюся в них рыбою" и стали переделывать главный дом по проекту сына Ивана Жилярди Доменико (или Дементия) с участием А. Г. Григорьева. Здание, законченное в 1819 г., приобрело новые черты, свойственные несколько суровому стилю ампир: в центре торжественный портик с десятью дорическими колоннами и красивым фризом, более сдержанная декоративная обработка. В 1827 - 1830 гг. пристроили боковые корпуса. Интерьеры были заново отделаны - славились два больших торжественных зала в этом здании и церковь, внутреннее убранство которой было перенесено из Пречистенского дворца, выстроенного для Екатерины II архитектором М. Ф. Казаковым.
Но на площади доминирует не этот шедевр русской архитектуры, а совсем другое здание, выстроенное в виде... пятиконечной звезды, да еще и так, что форму его можно увидеть разве что с самолета. Это произведение архитекторов К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева, построенное в 1934 - 1940 гг. с благословения знатока искусств Ворошилова для армейского театра. В программе конкурса было записано основное требование: "В архитектуре театра отразить Красную Армию".
И "отразили". Как писали авторы проекта, они "хотели передать идейную целеустремленность нашей Красной Армии". Очевидно, с этой целью в проекте намеревались поставить наверху здания огромную фигуру красноармейца с винтовкой и со звездой из самоцветов, на пилонах по углам театра водрузить скульптурные группы, долженствовавшие изобразить все роды войск: "пехоту, авиацию, кавалерию, моточасти". Можно себе вообразить нависающие над посетителем театра моточасти с кавалерией... Над входом же проектировалась "скульптурная группа, символизирующая единение трудящихся". Но и без этих символов театр, оконченный в 1940 г., получился неудобным, залы с плохой акустикой, фасады его, обращенные в противоположную от площади сторону, угрюмы и скучны. Как писал восторженный критик в журнале "Архитектура СССР", здание театра "целиком принадлежит эпохе социализма, создавшей новую армию - стража свободного социалистического труда, стража мира". Поучительный пример подчинения искусства идеологии...
Екатерининская площадь за советское время приобрела какой-то милитаристский характер: кроме военного театра - рядом военный музей, у Самотечного бульвара - памятник полководцу Суворову (скульптор О. К. Комов, архитектор В. А. Нестеров), на самом бульваре - бюсты дважды героев Советского Союза летчика В. И. Попкова и маршала Ф. И. Толбухина, а Екатерининское училище стало армейским клубом, перед которым стоит бюст военачальника М. В. Фрунзе. В 1925 г. вышло такое постановление РВС (то есть Революционного Военного Совета, председателем которого был К. Е. Ворошилов): "Увековечить память тов. Фрунзе Михаила Васильевича постройкой в Москве Центрального Дома Красной Армии имени товарища Фрунзе Михаила Васильевича". Со временем решили, что на постройку нового здания тратиться не стоит. а можно приспособить здание Екатерининского института. и с 1928 г. здесь обосновался Дом Красной армии, ставший мощным пропагандистским военным центром.
В советское время, когда увлекались наглядной агитацией, на здании училище поставили доску с такими словами: "Я вижу всюду заговор богачей, ищущих своей собственной выгоды под именем и предлогом блага". Она, как и многие десятки подобных ей по всему городу, уже в 30-е гг. куда-то подевалась.