Уго смотрел на него озадаченно и молчал.
– Сегодня к вам придут тараканы под ваше предводительство, – продолжил Рун. – Станут вас слушаться и служить вам. Но если вы начнёте их давить, или кто-то из вашей семьи, они обидятся и уйдут. И боле не поверят вам. С этого момента вам нужно очень аккуратно обходиться с тараканами.
– Кто ты, парень? – с испуганным благоговением пролепетал Уго.
На его лице отражалась полная растерянность.
– Да я-то никто, – вздохнул Рун. – Я тут вообще ни при чём. Я кое с кем дружу. Кого вы не видите. Он это делает, а думают на меня.
– С невидимым? – совсем струхнул Уго. – И кто это?
– Скажи ему, милый. Не стоит пугать человека, – промолвила Лала. – Он хороший.
Рун призадумался.
– Я вам открою, кто это, ежели поклянётесь месяц не рассказывать никому о нём, – озвучил он своё решение. – Там нет ничего дурного, не бойтесь. Это из-за толпы. Поглядите, что творится. Нам совсем не надо, чтобы за нами народ постоянно волочился.
– Клянусь честью, месяц буду нем как рыба, – взволнованно пообещал Уго.
Он весь замер в ожидании.
– Ну… угадать-то не трудно, – Рун сделал паузу, нехотя подбирая слова, всё ещё не уверенный, правильно ли они поступают, откровенничая с Уго. – Кто чудеса великие творит? Все добрые, все разные, бесплатно. И звери от кого в восторге?
– Фея? – сразу же предположил Уго осторожно.
– Она, – кивнул Рун. – Не я же. Я просто крестьянин.
– А почему её не видно? – засомневался Уго.
– Здравствуйте, дяденька Уго, – произнесла Лала приветливым радушным голоском.
Уго аж пошатнулся, уставившись на неё потрясённо.
– Спасибо вам за всё, за кушанья вкусненькие, за комнатку уютную, – улыбнулась ему Лала. – Я скрыла себя ото всех, потому что так проще путешествовать. Не обижайтесь.
– Большая честь, большая честь, – только и смог выдавить из себя Уго ошеломлённо.
Глаза его увлажнились. В этот момент вошла его жена, держа туго перевязанный узелок в руках. Подала оный Руну.
– Спасибо, – Рун поклонился ей вежливо.
– На здоровье, Нур-чудотворец, – почтительно отозвалась она, и перевела взгляд на мужа, взирающего на неё изумлённо. – Ты чего такой шальной? И очи на мокре как будто.
– Она меня не видит и не слышит, дяденька, – объяснила Лала.
– Жаль расставаться… с хорошим человеком, – с трудом сообщил Уго жене.
– Да, жаль, – согласилась она. – А то живи бесплатно, Нур?
– Нет, нам пора. До свидания, – Рун поклонился ещё раз обоим хозяевам.
– Прощайте, дяденька Уго. Кланяйтесь от меня супруге своей, когда через месяц открыться ей сможете. И Вае, и прочим деткам вашим привет от меня предавайте. Они все очень милые, – одарила хозяина сияющей улыбкой Лала.
– Доброго пути, – проговорил он растроганно.
– Не обижайте таракашек.
– Буду заботиться о них, аки о детках своих, – твёрдо заверил Уго.
Рун с Лалой вышли наружу. Толпа никуда не делась, все были здесь. Их мгновенно заметили, по людским массам волной прошёл шёпот, и наступила тишина. Народ расступился, освобождая проход пошире. Держась за руки, Рун и Лала двинулись по улице вдоль коридора из любопытных лиц. Чем-то это напоминало их явление народу в деревне, только тогда все глаза были устремлены на Лалу, а теперь на Руна. На него смотрели удивлённо и радостно, многие кланялись, простолюдины в пояс, знать кивком головы, снимая шляпы. Рун смущённо отвечал небольшим поклоном.
– Ведь это же приятно, милый, когда тебя все уважают? Почувствуй, каково это, – по-доброму сказала Лала.
– Мне это не надо, – тихо поведал Рун. – Мне приятно, когда ты мне улыбаешься, когда ласкова со мной. Вот что люблю безумно.
– Этого у тебя в достатке и уж было, и случится ещё, – рассмеялась Лала. – А вот такого… Но мне очень приятно это слышать.
– Показалась, значит, дяденьке Уго. Одну тень истратила, – посетовал Рун. – Две ещё осталось?
– Это было правильно, – мягко произнесла Лала. – Он нас привечал, отблагодарила за гостеприимство. Ну и… пусть знают все. Феям тоже хочется немножко славы, чтобы помнили о нас, чтобы… верили в нас. Это важно, любимый. И для нас, и для людей.
– Пожалуй, так, – разделил её мнение Рун.
Они поравнялись с группкой разодетых дворян, среди которых стояли градоначальник и градоначальница. Обе знатные особы почтительно поклонились, Рун поклонился им в пояс в ответ. И затем повёл Лалу дальше, мечтая поскорее добраться до центральных ворот. А людской поток всё не кончался.
– Не хочешь меня обнять, суженый мой? – вдруг поглядела на него Лала озорно.
– Солнышко, помилуй! – взмолился Рун, округлив глаза.
– Ладно уж, помилую, – весело усмехнулась она. – Но в лесу за это меня обнимешь покрепче. На подольше.
– Всё, что пожелаешь, – с облегчением выдохнул Рун.