Портрет дышал любовью, она поняла это с первого же мгновения. Будто сам Эдмунд смущенный и волнующийся, сдернул льняную ткань. Мать ахнула, всплеснув руками, а отец долго стоял перед портретом, потирая подбородок. Даже Анжелика смутилась и только бесхитростно обняла сестру сзади.
Среда наступает раньше четверга, это всем известно. В среду мистер Торнтон попросит ее руки, а в четверг придет Эдмунд услышать ответ на свое признание, но будет слишком поздно.
Энн металась в четырех стенах, принимала решения, чтобы тут же перетасовать карты и передумать. Она тосковала по жгучим черным глазам, но жаждала спокойствия льдисто-голубых. Стремилась в объятья Эдмунда, но тут же яро ненавидела за причиненную обиду.
Среда придет раньше четверга, это она знала определенно.
Эдмунд появился в понедельник. Она встретила его на музыкальном вечере, который посетила с Анжеликой и ее женихом. Эдмунд был одет в синий сюртук с черным вышитым жилетом и белоснежную рубашку с причудливым воротником. Он поцеловал ее руку в приветствии, и выпрямился, задержав ее ладонь в своей чуть дольше принятого.
Энн затаила дыхание, сердце ухнуло в бездну, как всегда при виде художника. Он очень мило ухаживал за ней весь вечер, правда соревнуясь с мистерами Квинси и Лафборо за честь принести мисс Сильвер стаканчик пунша.
Устав от тонкого голоска новой дебютантки, Энн зашла в библиотеку передохнуть. Эдмунд тенью скользнул за нею и прикрыл тяжелые двери.
- Энни, милая, позволь поговорить с тобой несколько минут.
- Нас могут застать наедине!
- Пусть застают, я буду очень рад тут же предложить тебе сделать меня счастливейшим человеком на земле.
- Погубив мою репутацию? Надеюсь, это шутка.
- Неужели ты совсем забыла меня, Энни? Не проходит и часа, чтобы я не вспоминал о тебе. У меня в мастерской ты найдешь десяток собственных портретов.
- Куда ты дел предыдущие? Синтии, и тех, что были до нее.
- Ты жестока Энни, теперь ты одна в моем сердце.
Энн подошла к двери, положив руку в перчатке на латунную голову льва.
- Надолго ли там я одна, Эдмунд? Как я могу доверять тебе?
Художник стоял подле стеллажа с тяжелыми фолиантами, добела сжав руки в кулаки.
- В этом вся ты, Энни. Ты не умеешь довольствоваться малым. Если ненавидеть - до крови, любить - до гроба, не правда ли?
Она чуть заметно кивнула.
- Я до смерти боялся не соответствовать твоим ожиданиям. Все ожидал, что ты обнаружишь во мне фатальный недостаток и отторгнешь со всей присущей тебе окончательностью и жестокостью.
Энн вздрогнула, как от удара и поднесла руку ко рту.
- Я с первого же момента понял, что в дверь стучится моя погибель. Видит Бог, я пытался сбежать от тебя. Все втуне, я пропал и теперь уже случилось то, что было суждено с самого начала. Знай только, Энн, что я тебя никогда не забуду.
Она нерешительно шагнула к нему, а потом отступила спиной к тяжелой резной двери в библиотеку.
- Прости меня, Эдмунд, я всегда буду помнить тебя и немного сожалеть об этом моменте. Прошлое невозможно перечеркнуть. Увы, я не столь великодушна, чтобы простить твое пренебрежение. Постой! - Энн жестко остановила ответные жаркие уверения художника. - Во мне говорит не уязвленная гордость, я могу понять временное ослепление красотой. Совсем иная причина стала непреодолимой преградой между нами.
- И что же это?
- Это то, как ты вел себя, когда мои чувства значили для тебя меньше опавшей листвы. Все было на виду. Ты не сделал и малейшего усилия оградить от боли и унижений. Благородный джентельмен оставил бы меня в покое, дал бы время перегореть безответной любви. Ты же желал моего общества и восхищения, грелся в лучах щенячьего обожания, не желая ведать какова цена, которую мне приходиться платить. И этого я не смогу простить никогда.
Лейтенант Торнтон явился в среду в парадной форме, неся скромный букет полевых цветов собственноручно собранных. Он спокойно и уверено попросил разрешения у миссис Брэтворт оставить младшую мисс Брэтворт и его наедине, но его уверенность слетела как шелуха, когда срывающимся от волнения голосом Сэмьюэл попросил у Энн сделать его счастливейшим человеком на земле.
Энн покраснела, и закусив губу сказала 'да'.
Он взял ее за маленькую ладошку в белой перчатке и подвел к вышитому диванчику подле фортепиано.
- О милая, Энн! Скажите, я могу называть вас так? Я вижу, что мое предложение не вовремя, вы дрожите как осиновый лист, но, увы, срочное поручение ее величества заставляет меня покинуть вас и отправиться в долгосрочное плавание.