С помпой и почетом путешествовала Энн по улицам Бомбея, поражаясь невероятной роскоши резиденций вельмож, и ужасающей, невероятной бедности представителей низших каст, соседствующих рядом в полной индифферентности к состоянию друг друга. Конечно, она знала о положении бедных и в старой доброй Англии, и даже жертвовала деньги на булавки на благотворительных балах, но сирые и убогие существовали в своей, отдельной реальности не оскверняя глаз, не то, что тут в Бомбее, когда она каждый раз вся сжималась внутри при виде иссохших беззубых стариков.
Энн основала благотворительный фонд, общими силами открыли бесплатную кухню. Там стало модным проводить время скучающим женам, и Энн радовалось тому, что местное общество приняло и полюбило ее.
Неизбежно, она оказалась на одном рауте с художником, отправившимся в долгое кругосветное путешествие, и заглянувшим в Индию.
- Рад видеть вас, миссис Торнтон, - сказал он при людях, а когда знакомая дама отошла, понизил голос и спросил: - Дорогая, Энн, имею ли я право надеяться?
Энн отыскала глазами мужа. Сэмьюэл специально отошел в сторону, он был чуток к жене и хотел предоставить ей пространство для встречи со старым знакомым, но не мог скрыть сквозящую во взгляде ревность.
- Ты был прав, - вздохнула она. - У меня очень тяжелый характер. Я упряма и строго сужу окружающих. Только муж способен со мною ужиться. Я не должна рядом с ним притворяться другою или стараться быть лучше, чем я есть. По правде, я должна сейчас же подойти к нему, потому что не в силах переносить его огорчение.
Энн подошла к мужу, взяла под локоть мистера Торнтона и улыбнулась. Ей вспомнилась утренняя ситуация на кухне, когда целая ватага мальчишек прибежали помогать варить бобовую похлебку.
- Каждый принес в кармане немного специй из дома. Они жаловались, что Англичане готовят слишком пресно!
Муж улыбнулся в ответ, и накрыл ее ладонь своею. О художнике Энн забыла на этот вечер и на всю оставшуюся жизнь.