Священник тоже, когда стоит на виду у всех, ведет себя как подобает служителю божию, которого он по крайней мере в этот момент изображает. Но вот все уходят в алтарь, и, вздохнувши с облегчением, разоблачаются, — кроме священника, у которого служба еще не кончена, расходятся по углам и… занимаются чем угодно, только не молитвой. Иногда бывает довольно весело. Но всегда избегают шума: народ услышит и осудит.
Здесь и начинается коренная разница в жизни актера и священника. Там — никто никого не обманывает, а здесь, за кулисами алтарей, — обманывают доверчивых людей и того бога, в которого они будто бы верят и о котором говорят другим, что его невозможно обмануть, что он все видит.
Весь смысл жизни священника в служении другим, в полном отказе от личного земного счастья. Так говорят законы церкви. А как в самом деле?
Если не моя очередь служить, то меня и не просите. Доходит до курьезов. Будучи настоятелем собора, я, тогда еще ревностный служитель, спросил одного неочередного священника, почему он не ходит в храм к началу службы.
— А чего мне там делать? — ответил он.
Мы, священники, часто спорим и даже ссоримся из-за того, кому в это воскресенье крестить детей. Каждый стремится выполнить более легкие требы.
В алтаре есть святая святых — жертвенник и престол. О святости этих мест давно забыли. Я сам обнаруживал, как под жертвенниками боковых алтарей хранились калоши. Один из «батюшек» поставил на жертвенник коробку с тортом и забыл ее там. Рядом с горним местом была обнаружена сумка с сырой говядиной.
С престолом обращаются строже. Но мне дважды приходилось убирать с него всякую дрянь. А ведь до престола касаться никому не положено, кроме посвященных.
У самих священнослужителей нет чувства святости алтаря, этого, как принято говорить, неба на земле. Несмотря на неоднократные запрещения архиерея, здесь происходил и происходит раздел между причтом панихидных приношений верующих. Весь алтарь в это время завален сумками и кошелками. Двое-трое, как раздатчики в солдатской коптерке, мечутся по этой «святыне» взад и вперед. Какое уж тут уважение к святости алтаря и престола!
А сколько на моей памяти прошло соблазнов со стороны монашествующей братии! Один из нее был осужден за содомию, и вот недавно я узнал, что он снова благополучно служит.
Недостойное поведение священнослужителей — одна из причин, которая пособила мне освободиться от религиозных пут. Я потерял веру в то, что мои духовные собратья и руководители веруют в бога. По крайней мере я не могу себе представить этого. И не я виноват в этом.
Обратимся к верующей массе, чем она дышит, с чем приходит в церковь, чего требует и ждет от ее служителей?
Прежде всего нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что вера в бога в нашем народе за годы Советской власти рухнула навсегда. Посещают храмы в большинстве женщины, главным образом пожилые. Мужчины, особенно в молодом возрасте, приходят либо с крестинами, как кумовья, либо венчаться, как женихи. Большинство этих кумовьев и женихов стыдятся, что они пришли и являются в данном случае соучастниками попов в нелепой церемонии. Многие из них не умеют даже перекреститься.
Многие верующие обращаются с такими требованиями, о которых нам еще на семинарской скамье было строго разъяснено, что это суеверие, то есть неправильная вера, заблуждение от невежества. Например, до сих пор при болезни скота просят отслужить молебен Флору и Лавру, от нашествия гусениц на сады — молитву-заклинание святому мученику Трифону, при семейной неурядице — Гурию, Самону и Авиве, для благополучных родов — открывать царские врата. А священники, вместо того чтобы возразить против своеобразного почитания святых вместо одного бога, исполняют эти требования. Ко мне обращались с просьбой посмотреть по священным книгам, где найти пропавшую овечку, и даже просили помочь против полового бессилия.
Спрашивается: как можно без зазрения совести браться в наше время за излечение душевных и телесных болезней, скорбей нам — невеждам во всем этом? А ведь некоторые берутся. Не последнюю роль в этом деле играют щедрые приношения верующих. Как это недостойно и непорядочно!