Подобная проповедь весьма распространена среди батюшек. Я не хотел ее повторять, хотя и собирался прочесть первую свою проповедь на второй день пасхи.
Полистав евангелие, я решил остановиться на притче о виноградарях, которая, как мне казалось, наиболее соответствовала настроению прихожан.
О чем рассказывала эта притча?
Некий хозяин посадил виноградник, обнес его забором, выкопал колодец, построил башню, а потом оставил плантацию виноградарям и уехал.
Когда пришло время убирать виноград, хозяин прислал своих слуг за виноградом. Виноградари плодов не отдали, а, избив слуг, прогнали их.
Больше прежнего прислал хозяин слуг за виноградом. Но и с ними поступили так же. Наконец, послал хозяин к работникам своего сына, рассчитывая, что рабы постыдятся тронуть его. Но виноградари убили хозяйского сына, решив, как говорится в притче, завладеть наследством…
Как истолковать эту притчу? — над этим следует подумать священнику.
Я ищу ответа в самом евангелие.
Что должен сделать с непослушными виноградарями хозяин плантации? — спрашивает своих учеников Христос.
«Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти; а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои».
Весьма откровенная защита хозяина! Вряд ли после этого станут рабы-виноградари работать на своего господина. Они скажут ему: работай сам или пусть твой виноградник зарастет чертополохом. Но это грозит бедой: придут в запустение многие поля, которыми владеют хозяева. Нет, так толковать не годится. Не потому ли Христос отверг предложение учеников, что в нем обнажалась мораль крепостников?
Он сказал: «…отнимется от вас царство Божие, и дано будет народу, приносящему плоды его».
Обманется тот, кто подумает, будто и в самом деле евангелие ратует за то, чтобы отнялось у хозяев и воздалось работникам. Главная мысль совсем иная, хотя и высказана загадкой: «…камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла».
Судя по притче, камень — это собственность, которую, отлучившись, бросили ее хозяева, названные строителями. Собственность эта пригодилась впоследствии и хозяину и работникам, тем, которые трудились на ней. И хоть вывод из этой загадки туманный, иносказательный, понять его можно.
«И тот, кто упадет на этот камень, — говорится далее в писании, — разобьется; а на кого он упадет, того раздавит…»
Подставим к слову «камень» слово «собственность» — что получится? Не трогайте собственность, поставленную во главу угла существующего рабовладельческого строя (евангелие писалось в пору рабства), ибо кто замахнется на собственность, о нее разобьется, а на кого она ополчится — сокрушит. Словом, как ни крути, а тем, кто трудился, быть обязательно битыми! Хитро же написано, право!
Следуя премудрости евангельской, как должен был я рассудить тяжбу, подобную той, что случилась у хозяина с работниками. Я бы сказал хозяину:
— Успокойся! Собственность твоя священна и закон на твоей стороне, ибо, как в писании сказано, виноградарями сделано то, что не может быть оправдано законом Моисеевым.
Работникам бы я сказал:
— За то, что растите вы плоды, воздастся вам в царстве небесном. Но плоды вы все-таки хозяину отдайте, поскольку в писании сказано: «Бедные мира избраны быть богатыми верой, а не плодами своего труда».
Я предвижу, что обманутые виноградари возразили:
— Но ведь мы же вырастили эти плоды!
— Зато плантация чужая…
— Неправильно это! Мы будем жаловаться в суд!
В лучшем случае я остановлю их словами из евангелия: «Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки».
И еще добавлю в назидание:
«Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам не только добрым и кротким, но и суровым. Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о боге, переносит скорби, страдая несправедливо…» Нет, проповеди у меня снова не получилось! За такое толкование притчи в старину меня бы немедля сделали расстригой, да еще бы и в острог угодил. Да и нынче от епископа не избежать нагоняя.
Я пробежал глазами выписки, которые сделал из писания. Кому они нужны? Ведь земля, и посевы, и плантации, — все сейчас народное достояние. Нет больше в нашей стране хозяина, на которого гнули спину работники. Поднятый некогда высоко камень собственности сброшен вниз, оказался он совсем не крепким, как описывали его богословы, он рассыпался впрах.
Молодым колхозникам, воспитанным советским строем, просто непонятны притязания хозяина к виноградарям, как о том рассказывает притча. Многие из них, приезжая в новое село, находят для себя и дом и виноградник, заботливо созданные для них руками соседей, односельчан. Им говорят: