— Она отказала, — выдохнул он грустно, а я… кажется сейчас с моих плеч рухнула огромная такая гора.
— И не придумал ничего лучше, чем залить своем горе? — прозвучало грубо, даже немного надменно, но во мне говорили обида и злость. Я столько лет потратила на этого крота слепого, а он Лизочке предложение сделал. Нет, все-таки я непроходимая дура.
— Лель, только не начинай, — простонав, Олег растер ладонями лицо и вздохнул устало.
— А разве я когда-то начинала? — даже обидно стало, потому что лишнего я себе ни разу не позволила. Меня в его отношениях с Лизочкой раздражало все, начиная и заканчивая самой Лизочкой, но ни разу я не позволила себе высказаться. Не мое это дело, и границы я знала.
— Извини, — снова тяжёлый вздох. — Так ты не ответила, ты чего здесь?
— Никольский, все-таки ты свинья неблагодарная, ты в курсе, — закатив глаза, я покачала головой. — Во-первых, я не могла до тебя дозвониться, во-вторых, если ты вдруг забыл, у тебя на сегодня намечена проверка ферм. И найми, блин, себе уже секретаря!
Подскочив с места, я демонстративно отвернулась и сложила руки на груди. Да, мне тоже можно иногда попсиховать, обидеться, топнуть ножкой, не всегда же быть идеальной Лелькой, закадычной подругой, которая и компанию рекламную организует, и секретарем побудет, и примчится по первому зову. И хоть бы раз, хоть бы один долбанный раз Олег поинтересовался, как вообще я жила вне его компании, хоть бы раз позвонил, чтобы просто спросить, как дела. Я сама, конечно, виновата, и, собственноручно взрастив в нем эгоизм по отношению к себе, теперь пожинала плоды своих действий.
— Лелька, ну ты чего, — удивлено отозвался Олежа.
Заскрипел диван и уже через секунду я почувствовала прикосновение теплых ладоней к своим плечам.
— Лель, проверка вечером, времени еще полно.
— Вечером, — я нервно дернула плечом, продолжая стоять спиной к Никольскому с задранным до самого неба носом. — А если бы ты проспал?
— Лель, я еще ни разу не проспал, что бы ни случилось.
Тут он прав, конечно, в безответственности его обвинить сложно. Олег свою сеть с нуля построил. Сначала был малюсенький такой магазинчик экологически чистых продуктов, долгое время мы работали себе в убыток, меня это раздражало до ужаса, но Олег продолжал твердо стоять на своем: продукты должны быть самые качественные. А потом мы как-то незаметно прошли точку безубыточности и со временем маленький магазинчик превратился, в пусть небольшую, но сеть супермаркетов, в итоге отлично себя зарекомендовавшую и заработавшую репутацию не только у простых обывателей, но и у местных предпринимателей.
Сложнее всего было договориться с поставщиками, то бишь, с охреневшими до нельзя фермерами. Эти, поняв, что можно сорвать неплохой куш, задирали цены до небес. И, если сначала цена хоть как-то соответствовала качеству, то позже, как это часто бывает, пошла откровенная халтура. Олег сначала пытался договориться по-хорошему, но у нас же как — люди по-хорошему редко понимаю, а потому последовали затяжные судебные процессы, понесшие за собой немалые расходы. В общем, все закончилось тем, что в срочном порядке пришлось искать новые варианты. Так у Никольского появилось несколько небольших, но очень прибыльных ферм.
— Лель, ну не злись.
— С тебя ужин, Никольский, у Кости. Уж не знаю, как ты будешь договариваться, но сегодня вечером я буду есть самого вкусного на свете камчатского краб в сливочно-трюфельном соусе с черной икрой.
— Лель, без ножа режешь, у Кости столики на полгода вперед расписаны.
— Ну для Лизочки ты расстарался ведь, — вот это я зря конечно, но у меня отговорка есть — я женщина, злая, и мне можно.
— Лель.
— Ладно, Олеж, забей, считай я пошутила неудачно, — да, я снова пошла на попятную, потому что тряпка и потому что его люблю, дурака такого. — Я поеду, свою работу я выполнила, тебя разбудила, в том, что ты в порядке убедилась.
Вырвавшись из рук Никольского, я, не оборачиваясь, потопала к выходу из комнаты.
Олег нагнал меня в прихожей.
— Лель, ну ты обиделась что ли?
Он таким потерянным сейчас выглядел. Растрепанный, с торчащими в разные стороны темными, густыми волосами, бледно-серыми кругами под глазами, в помятой рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами.
— Не обиделась, Олеж, но у меня тоже есть личная жизнь, и сегодня у меня выходной вообще-то.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов