— Что же, вечное противостояние, борьба? — спросил Костя.
Елизавета Сергеевна опять заколотила в дверь.
— Немедленно отоприте! — прокричала она.
— Лиза, не лезь! — отозвался муж. Затем продолжил: — Выход тут, на мой взгляд, есть. Например, олигарх Абрамович женит сына на внучке князя Пожарского, а дочь выдаст замуж за Петрова и сыграет свадьбу в храме Вознесения у Никитских ворот. Так произойдет слияние. А теперь отпирай дверь, пойдем есть украинский борщ с галушками.
— Я бы предпочел еврейскую фаршированную щуку, — произнес Костя. — Надо же привыкать к тому, что буду вкушать в земле обетованной.
— Твоя обетованная земля — Россия, — поправил его отец.
Елизавета Сергеевна поджидала их на кухне с половником в руке, раздумывая, пустить ли его в ход сразу или немного подождать? У нее имелись свои методы разрешения злополучного «еврейского вопроса»…
Психотерапевтом Леонид Максимович был уже достаточно известным и даже модным. На прием к нему записывались за несколько недель вперед. Его кабинет посещали бизнесмены, артисты, писатели, политики, богатые дамочки и просто бандиты, у которых тоже имелись «свои проблемы», например муки совести после очередных заказных отстрелов. Медицинский центр, где работал Леонид Максимович, был предприятием акционерным, свою долю имел здесь и фармакологический магнат Мамлюков. И он также пользовался услугами опытного психотерапевта. Сегодня он приехал на полчаса раньше оговоренного срока и вынужден был нетерпеливо ожидать в приемной. В кабинете врача в это время сидел другой пузатый клиент, вытирая платком пот со лба.
— Понимаете, — жалобно говорил он, — иногда мне кажется, что я просто схожу с ума — мне всюду мерещатся одни женщины — то тут, то там, то в ванной, то под кроватью, а то и за окном, а живу я на четырнадцатом этаже. Сижу в Думе — и там вокруг одни женщины, в бородах, с усами. Выступает Жириновский — женщина! Зюганов — баба! Явлинский — дамочка! Немцов — курсистка! Селезнев — Слизка! Я так больше не выдержу.
— Во сне тоже? — мягко спросил Леонид Максимович.
— Это уж непременно, просто кошмар какой-то… Сплошные эротические сны, в цвете, с полифоническим звучанием и с Николь Кидман в главной роли. Или с еще какой-нибудь фифочкой. Бесконечный сериал.
— Жене об этом вы не рассказываете?
— Разумеется, нет! Она тотчас же растрезвонит об этом по всему свету. Пойдут слухи, сплетни, меня сочтут за сексуального маньяка — и все! Прощай, избиратели. Впрочем, мы с ней вообще скоро разведемся. Я, доктор, влюбился тут в одну красотку… И тоже не знаю, как мне быть дальше? Потому что женюсь снова, а все равно буду о миллионах женщин думать. О миллиардах. Всех хочу поиметь. Вот вы сидите передо мной, а мне мерещится женщина-блондинка.
— Гм-м! — произнес Леонид Максимович, невольно отодвинувшись подальше. — Вам, господин Каргополов, необходимо пройти курс лечения. Я выпишу вам лекарства и постарайтесь съездить куда-нибудь к морю, отдохнуть.
— И Риту с собой взять? Или без нее?
— Это ваша жена?
— Нет, та красотка, в которую я втюрился. Жена — Света.
— Возьмите обеих, — принял соломоново решение Леонид Максимович. — Поселите их в разных отелях. Так вы частично облегчите проблему и семейной жизни, и сексуальной. Как говорят мудрецы, природа столь тонко связала концы с концами, что одно неразличимо переходит в другое; любовница становится женой, а жена — любовницей.
— Гениально! — с восхищением сказал Каргополов. — Я бы записал, да все равно забуду. Кроме того, на любой бумаге, даже на проекте закона о бюджете, вижу лишь голых баб.
«И эти люди управляют государством! — с горечью подумал Леонид Максимович, прощаясь с клиентом. — Но погоди, мы тебя растрясем как следует!»
Мамлюкову надоело ждать в приемной, и он шагнул к двери, несмотря на протестующий жест секретарши. Но дверь сама открылась, а на пороге возник Каргополов. Депутат и магнат были завязаны на общих делишках и давно знали друг друга, но оба смутились. Кому охота признаться в том, что он ходит к психотерапевту? Первым очухался Мамлюков.