— Только если попросят, — ответил тот. И в голосе его, как показалось Константину, прозвучали зловещие нотки.
В эту минуту в комнату вошла Людмила. Она была в белом махровом халате, босиком, с зачесанными назад волосами. Увидев Костю, она обрадовалась.
— Уже познакомились? — весело спросила она. — Это мой брат, Леня. Психотерапевт. А это — Костя, я тебе о нем рассказывала.
— Так я и думал, — улыбнулся Леонид Максимович. — Тот самый, который тебя разыграл на улице? Я тоже решил немного пошутить, уж извините, Константин Батькович, хотелось, чтобы счет сравнялся.
— Оставь свои гипнотические шуточки для других, — погрозила ему Люда. — Сходи лучше за продуктами. У меня пустой холодильник.
— Непременно! — весело откликнулся брат. — А отец был прав: ты никогда не сможешь правильно вести хозяйство. Я же видел, у тебя в морозильной камере мышь повесилась.
Через пару минут Леонид Максимович ушел, а Люда присела на подлокотник кресла, к Косте. Взъерошила ему волосы.
— Какой-то ты сегодня не такой, — сказала она, заглядывая ему в глаза. — Что с нами случилось? Какие думы обуревают?
— Знаешь, Люда, — произнес он, все еще пребывая словно в какой-то густой вате или плотном тумане. — Я хочу ограбить твой банк. Тогда все проблемы будут решены, а мы уедем в Австралию.
Людмила почему-то нисколько не удивилась его словам. Она лишь почесала мизинцем кончик носа и промолвила:
— Странно. А ведь всего пару часов назад то же самое предлагал мне сделать и мой брат.
— Тогда… мы возьмем его третьим, — решил Костя.
Глава двадцатая
Две подруги
Купленные Ольгой на все пять тысяч долларов лекарства подействовали самым благоприятным образом — здоровье Антона вновь улучшилось, болезнь на некоторое время сделала полшага назад.
— Ну вот видите, матушка, — философски изрекал Вильгельм Мордехаевич. — Деньги, конечно, грязь, но в этой грязи можно принимать лечебные ванны.
Антошка через день носил то шапочку бабушки Наташи, то «тюбетейку» бабушки Лизы. Обе женщины посещали его также по очереди, в те же дни. А все дети в палате, запомнившие феерическое представление клоунов, вновь ждали в гости Мыльного Пузыря и Длинную Макаронину. Да Валера и Мила сами втихаря готовили для своих полюбившихся маленьких пациентов нечто новенькое…
Однажды Ольга вышла из больницы и увидела Риту.
— Привет! — радостно сказала она. Ей вдруг подумалось, что сейчас вдруг вновь будут предложены деньги. Но получилось иначе.
— Здасьте, — суховато ответила Рита. — Я тебя жду. Прогуляемся? Ничего, что я — на «ты»?
— Нормально. Даже хорошо.
Девушки пошли по дорожке в парк, где сухие желтые листья приятно шуршали под ногами. Воздух был чист и свеж, казалось даже, что пахнет морским бризом, а покачивающиеся верхушки деревьев напоминали подгоняемые ветром буравчики волн.
— О Косте будем говорить? — спросила Ольга.
— Нет, это для меня отрезанный ломоть, — почти искренно призналась Рита. По крайней мере, сделала такой вид. — Он целиком твой. Я выхожу замуж за другого.
— Погоди, — тронула ее за рукав Ольга. — Если это из-за меня — то напрасно. Я знаю, что мы с ним счастливы никогда не будем. Мы совсем разные. Лед и пламень. А вы с ним как бы друг для друга созданы.
— Ну уж!
— Точно! Ты, честно, такая красивая, что… будь я сама мужчиной, я бы, наверное, в тебя влюбилась.
— Это что-то новенькое, — усмехнулась Рита, поддев туфелькой кучу листьев. — Любовь на острове Лесбос.
— Я не о том, — смутилась Ольга. — Я отдаю его тебе с радостью и со всеми потрохами.
— А я уступаю его тебе, до последней нитки, — ответила та, словно соревнуясь с Олей в великодушии. Или перекидываясь мячиком. Но мяч-Костя опять вернулся к ней, с обратной подачи.
— Нет уж, — твердо сказала Оля. — Забери его и не спорь. Мы сделаем операцию и тотчас же разведемся.
— Ладно, — вздохнула Рита. — Но я его тоже не возьму. Пусть валяется на дороге, — и она опять поддела ногой горку листьев, будто это и был тот самый мячик, но на сей раз в опавшей листве был спрятан кем-то увесистый булыжник. Рита вскрикнула от боли и запрыгала на одной ножке. Ольга поддержала ее за руку. Рядом оказалась скамейка, и они присели на нее.
— Вот сволочь! — с досадой сказала Рита.
— Он не такая уж сволочь, — поправила Оля. — Просто шарахается из стороны в сторону. Пройдет время и образумится.
— Я не о Косте, о булыжнике. Хотя по твердолобости они похожи. Теперь о другом. Денег у меня пока для тебя нет, но я их достану. Зато есть выгодное предложение. Может быть, тогда и доллары не понадобятся.