Однако вернемся к нашей героине. Две недели в Биаррице вполне достаточно, чтобы понять, здесь делать нечего — ни знакомых, ни хорошего общества, ни даже приличных пляжей — все убого. Правда, Мария находит, что море здесь восхитительного цвета. Но что здесь делать? Принимать песочные ванны? Или теплые морские? В первое воскресенье сентября здесь проводится интереснейший праздник басков, но они опоздали, приехали почти на две недели позже. А совсем рядом — Испания, которая манит к себе и притягивает. Вместе со своими мамами Мария отправляется туда. Для богатых людей нет невозможного. Благо от Биаррица до границы с Испанией два шага.
Глава двадцатая
Живописное путешествие по Испании
Мадемуазель Андрей
Они выехали из Биаррица в четверг, 29 сентября, утром, и уже вечером приехали в Бургос, некогда столицу всей Старой Кастилии, а теперь столицу одноименной провинции Испанского королевства. Она записывает в дневник, что Пиренеи поразили ее своей величественной красотой, не то, что «картонные утесы Биаррица». Кстати, слово «Биарриц» с языка басков и переводится, как «две скалы, два утеса». Одна из купален, самая тихая, и располагается в Биаррице в бухточке между двух скал.
В Мадриде они сразу попадают на бой быков. Шум, дикие вопли, вырывающиеся из многих тысяч глоток, махание платками; идет отвратительная бойня лошадей и быков, правда, и людям иногда достается. Для нее все это не более, чем низкая игра:
«В обезумевшее животное, раздраженное многоцветными плащами, всаживают что-то вроде копий; кровь течет, и чем больше животное движется, чем больше оно прыгает, тем сильнее его ранят. Ему подводят несчастных лошадей с завязанными глазами, которым бык распарывает живот. Кишки вываливаются, но лошадь все-таки поднимается и повинуется до последнего вздоха человеку, который часто падает вместе с нею, но почти всегда остается невредимым». (Запись от 2 октября 1881 года.)
Как всегда она наблюдательна: король Испанский больше похож на англичанина из Парижа, королева, которая родом из Австрии, не находит в корриде никакого удовольствия, а вот младшая инфанта мила и похожа на Мусю, о чем ей сказала сама королева Изабелла, чем чрезвычайно польстила Башкирцевой. Вероятно, их представляли королевской семье. Странно, что об этом событии в дневнике всего одна строчка, эта краткость так не похожа на тщеславное самолюбование нашей Марии.
На второй день по приезде они идут в музей и Мария находит, что Лувр блекнет перед музеем Прадо. Основой музея Прадо послужила коллекция картин испанских королей, которую они собирали на протяжении трех столетий. В 19 веке для нее было построено здание в парке Прадо (prado — по исп. луг.), от которого музей и получил свое название. В музее собраны картины великих итальянских и нидерландских живописцев, среди которых есть Рафаэль, Тициан, Рогир ван дер Вейден, Х. Босх и другие. Но самой большой, естественно, является коллекция испанских живописцев: Эль Греко, Х. Рибера, Сурбаран, Мурильо, Гойя, но главное место безусловно отведено Диего Веласкесу; здесь, в королевской коллекции, собраны почти все его картины, во всяком случае, значительная их часть, потому что почти всю жизнь, с 24 лет, Веласкес был придворным художником испанского короля Филиппа IV.
Именно Веласкес произвел на Марию Башкирцеву наибольшее впечатление, хотя она отметила в своем дневнике и Рубенса, и Ван-Дейка, и Риберу.
«Ничего нельзя сравнить с Веласкесом, но я еще слишком поражена, чтобы высказывать свое мнение», — записывает она 2 октября, а 10 октября, уже посетив музей одна, без своих мам, пишет подробнее:
«Что же касается живописи, то я научаюсь многому; я вижу то, чего не видела прежде. Глаза мои открываются, я приподнимаюсь на цыпочки и едва дышу, боясь, что очарование разрушится. Это настоящее очарование; кажется, что, наконец, можешь уловить свои мечтания, думаешь, что знаешь, что нужно делать, все способности направлены к одной цели — к живописи, не ремесленной живописи, а к такой, которая вполне передавала бы настоящее, живое тело, если добиться этого и быть истинным художником, можно делать чудесные вещи. Потому что все, все — в исполнении. Что такое «Кузница Вулкана» или «Пряхи» Веласкеса? Отнимите у этих картин это чудное исполнение, и останется просто мужская фигура, ничего больше. Я знаю, что возмущу многих: прежде всего, глупцов, которые так много кричат о чувстве… Ведь чувство в живописи сводится к краскам, к поэзии исполнения, к очарованию кисти. Трудно отдать себе отчет, до какой степени это верно!»
Она заключает свое рассуждение о живописи словами: «Нужно, подобно Веласкесу, творить, как поэт, и мыслить, как мудрец».