«Целомудренно сокрывшие печали…»
Целомудренно сокрывшие печали
В годы исполнения и гроз —
Все мы, сталь приявшие и сталью
Пораженные, не стоим слез.
Но, исполнив слово мудрых библий,
Предсказанья вещих снов,
Мы погибнем, как другие гибли.
Как грядущим гибнуть суждено.
Много нас, уже уснувших рано,
Восприявших гибели и тлен.
Под колючим скорчены бурьяном
В пустырях у выщербленных стен.
Оттого ль репейники и цепки.
Что под ними полегли
Возлюбившие до ненависти крепко
Смоляные буести земли.
Будут цвесть и клены и сирени,
Колыхаться золотые дни…
Господи, в лугах Твоих весенних
Без весны ушедших помяни.
«Золотом и снегом зори росные…»
Золотом и снегом зори росные
Яблонное кружево исплели,
В синих перелесках снова весны
Звонкие возносят хрустали.
Опоили день кудрявой брагой,
Опрокинули в кудрявый хмель;
Девушки в сиреневых оврагах
Тонкую пригубили свирель.
И поют над миром те свирели —
Ждут кого иль плачут над собой;
Пухлые ручонки в колыбелях
Тянутся за розовой звездой.
И мерцают звезды… Звезды — дети…
А над ними веет, никому не зрим.
Мягкими крылами — взмах — столетье —
Ласковый и мудрый серафим.
Без конца путей в широком мире.
Без числа детей и ясных звезд…
Ворожит грядущим птица Сирин,
По ушедшим плачет Алконост.
ВЕДЬМЫ
Хмелея от серебряного сна,
Рыхлеют ячмени под синеватым паром,
И сладкая, комолая луна
Прилипла к старой липе за амбаром.
Едва звенит плескучий разговор
Ленивых струй на мельнице забытой.
Медвяная мука обсахарила двор,
Мерцая в черноте горбатого корыта.
Пахнет от сена жаркой духотой
И солодом, вздохнет в хлеву корова,
На насести патлатый домовой
Встревожит кур, и все затихнет снова.
Лишь тикает мечтательный сверчок…
В оконной проруби распяливаясь, невод
Влечется по избе и зеленит плечо.
Откинутую грудь и икры спящих девок.
Скользит по мягким ртам и бередит
До тусклого белка размученные веки.
И снятся им блескучие котлы среди
Огней. И вот он, властный, некий
Дает им знак… Как змеи, поднялись
И отдались скольженью гибких метел,
И рулится навстречу им в полете
Неистово сверкающая высь…
«Теплые сосны…»
Теплые сосны
В розовом вечере,
Синие росы,
Тихие встречи.
Кроткая память
Затеплила свечи
Всем, кто ушел, кто далече,
Там, где не ранит
Заботой сегодня.
Там, отгремев, отпылали
Их битвы.
Скорби их стали,
Как стройное пламя
Светлой молитвы, —
Как милость Господня.
«Темная, тяжелая вода…»
Темная, тяжелая вода
Нас несет неведомо куда;
И, едва родясь, слепые дни
Умирают; нищие огни,
Погасая там, на берегах,
Весть дают о мертвых городах.
Острова последние — как сон;
В темноте последней чайки стон.
И ничто не может нам помочь —
Черный океан и ночь…
«Голубые лепестки…»
Голубые лепестки
Раскрывают новый сон,
У вечерней у реки
Я стою заворожен.
Закипает светлый хмель,
Тихо рушатся кремли,
Золотая от земли
Оторвалась карусель.
Уплывают навсегда
Времена и города
В трепетаньи милых рук,
В бесконечности разлук.
Сердце нежное, поверь
Неизбежности потерь;
Слышишь, слышишь, как шумит
Старый, черный водопад;
Сдайся, милое, — пойми
Радость тайную утрат.
Ко мгновениям склонясь,
Полюби их вечный хмель,
Золотую карусель.
Голубую мира связь.