Никаких сведений о боевых действиях в районе Ивангорода после его захвата шведами в источниках нет. Однако псковская рать вернулась домой только 6 декабря, проведя на службе великого князя 12 недель. В этом случае она должна выступить из района Ивангорода около 25 ноября, проведя там примерно два с половиной месяца, т. е. 11 недель. Двенадцатой неделей псковичи считали, видимо, время на марш-маневры.
По шведским данным, Стен Стуре начал готовить новый поход против России. «Он пускается в путь со ста тремя судами, их он намерен причалить в России». Одна из причин нового похода — быстрое восстановление русскими Ивангорода. «Теперь русские снова подходят к Ивану-Великому и дерзко издеваются над шведами. Им очень важен Иван-Великий, и они вовсю еще более укрепляют его».
Но новый поход Стену совершить не удалось. Судя по Рифмованной хронике, «простые люди тогда стали несговорчивее… простолюдье желало отправиться в Швецию, и они исчезли с глаз господина Стуре без следа», т. е. попросту разбежались. «Вскоре закончился этот долгий поход — к самому Рождеству». Долгая война оказалась Швеции не по силам.
К походу готовились и русские. Согласно разрядной записи, «того же лета (7004 = 1496] в Августе князь великий Иван Васильевич всея Русин приговорил послать воевод на свейские немцы и быстъ по полком:
В Большом полку — князь Данило Васильевич да Яков Захарьин.
В Передовом полку — князь Осиф Андреевич Дорогобужский, да князь Федор Семенович Хрипунов, да князь Василей Ромодановский.
В Правой Руке — князь Федор Васильевич Телепень да Дмитрий Васильевич Шеин.
В Левой Руке — Иван да Петр Борисовичи.
А князем Воротынским, князю Дмитрею, да князю Семену Федоровичу, да князю Ивану Михайловичи» быти в Левой же Руке своим полком».[820]
По-видимому, походу придавалось важное значение — во главе войск был известный воевода, победитель Вятки и Вязьмы.
В походе должны были принять участие новгородские силы — вторым воеводой был наместник Новгорода.
Можно предполагать, что в походе должны были участвовать служилые люди из Тверской земли, трое воевод — тверичи, которые возможно, шли со своими земляками.
Пятеро воевод — представители старых московских служилых родов; можно думать, что они шли во главе среднерусских полков.
В походе должны были участвовать полки князей, только что перешедших на службу великого князя. Эти полки должны были выдвинуться с юго-западной окраины и сохранять относительную самостоятельность в управлении, как и в недавних походах на Литву.
Представляется, что на Свею должны были двинуться войска из Новгорода, юго-западных княжеств, по всей вероятности — Тверской земли и коренных московских уездов. Мобилизация охватила большую часть территории страны.
Однако новый поход не состоялся.
Под заголовком — «О Казани» великокняжеская летопись сообщает: «Тое же весны Майя прииде весть к великому князю… от казанского царя Мегмет-Амина. что идет на него Шибанский царь Мамук со многою силою, а измену чинят казанские князья Калимет да Урак, да Садырь, да Агыш. И князь великий послал в Казань… воеводу своего князя Семена Ивановича Ряпловского с силою и многих детей боярских Двора своего, и понизовских городов детей боярских: новгородцы, и муромцы, и костромичи, и иных городов мнози».[821]
Таким образом, в самый разгар Свейской войны открылось новое восточное стратегическое направление.
На это направление выдвигаются силы из ближайших уездов, которые, очевидно, не принимали участия в Свейской войне. Во главе войск поставлен воевода, имевший опыт войны с Казанью в 1487 г. Обращает на себя внимание отправка в поход «многих детей боярских Двора» великого князя. Это свидетельствует о значении, которое придавалось казанскому направлению в Ставке ВГК и о наличии стратегического резерва, не задействованного на северо-западном фронте.
По словам летописи, мятежные казанские князья при известии о движении войск князя Ряполовского «выбежа ис Казани ко царю Мамуку, сам же Мамук возвратися восвояси».
С этой точки зрения поход князя Ряполовского был вполне успешным. Этот успех, однако, был непрочным.
Сам Магмет-Амин «отпусти воеводу великого князя и с Казани… со всею силою к Москве о Семене дни, уже бо не чаящу прихода Мамухова х Казани».