Линн нахмурилась.
— Мне не нужны деньги.
— А что же тебе нужно, Линн?
Его вопрос прозвучал мягко, но от взгляда карих глаз, казалось, спрятаться было негде. И почему этот мужчина — его взгляд, близость, прикосновение — вызывает в ее душе ураганы? Что ему ответить? Что ей нужно?
Она приподняла подбородок, и его пальцы нежно скользнули по ее шее. Чего она хочет? В эту минуту, когда его пальцы касаются ее плоти, ей хочется, чтобы Энди Нилс всегда вот так прикасался к ней. И смотрел… Она не помнит, чтобы другие мужчины смотрели на нее так же. Чувства, которые пробуждаются в ее душе от одного его взгляда, заставляют ее трепетать.
Но ей нужно больше. Больше, чем прикосновение или огненный взгляд, который зажигает в ней желание и заставляет впадать в панику. В своих мечтах она хотела встретить мужчину, который любил бы ее такой, как она есть и снаружи и внутри, где живет скрытая Линн, смелая, чувственная и сильная. Но Энди спрашивал ее не об этом. Энди Нилс — ее временный друг, человек, который не способен дать ей то, чего она хочет. И потому, что он никогда не станет ее мужем, его можно считать безопасным, хотя это и звучит довольно странно по отношению к этому мужчине.
— Чего я хочу? — спросила она, пытаясь зацепиться мыслью за что-нибудь легкое, отвлеченное и нейтральное. — Прежде всего, мне хотелось бы иметь возможность исследовать историю этого дома. И хотелось бы найти для этого время. А это значит, что я не должна тратить время на брачные игры, которые затеяли мои братья. Мне нужна причина, которая помогла бы мне отказаться от переговоров с выслушиванием брачных предложений. И с этим ты можешь помочь мне. Я хочу показать своим братьям, что способна жить по своим правилам и, конечно же, способна сама найти себе мужа.
Энди медленно провел пальцами по ее шее. Его пальцы скользнули по ее плечу и спустились по руке.
— Хочешь назначить мне еще одно свидание?
Она растерялась.
— Я… я не знаю. Я не думала об этом. Может быть. Неужели я только что пыталась назначить тебе свидание?
Она заметила, что он пытается скрыть усмешку.
— Ну, наверное, не совсем. Хотя то, что ты предложила, явно говорит о том, что нам придется много времени проводить вместе. Ты думаешь, что это мудро, Линн? У тебя может появиться больше проблем с твоими родственниками.
— И у тебя, — сказала она.
Он снова уставился на нее своим проницательным, испытующим взглядом, и она готова была поклясться, что он борется с самим собой.
— Боюсь, что я уже нажил себе проблему, — наконец сказал он. — Проблему, на которую трудно не обращать внимания. Дело в том, что я искренне верю, что каждый человек имеет право следовать своим мечтам. Мне ужасно не нравится, когда кто-то пытается навязать другому свою волю и помешать идти своим путем. Меня всегда это приводило в негодование.
Он нахмурился, и Линн заметила, как в его глазах появилась боль. Но он умудрился быстро замаскировать ее.
— Я… прошу прощения, — пролепетала она. — Мне, наверное, не стоило просить тебя помогать мне в моих собственных битвах. Я вдруг увидела, насколько это эгоистично с моей стороны. И глупо.
Он усмехнулся.
— Совсем не глупо, потому что я далеко не равнодушен к битвам. Особенно к битвам за справедливость. Кроме того, ты предложила мне услугу с твоей стороны, и я могу ею воспользоваться.
Она улыбнулась.
— Что ж, хорошо. Мне только что сказали, что я могу быть полезной.
Он коротко рассмеялся, но смех застрял в его горле.
— Похоже, за твою жизнь тебе много чего наговорили, — сказал он. — Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу тебе, что весь сегодняшний вечер ты… далеко не тихоня.
Он проговорил это низким, дразнящим шепотом, и Линн испытала отчаянное желание обнять его и поцеловать. Но в этом желании не было ничего оригинального. Какая женщина не хотела бы обнять и поцеловать Энди Нилса?
— Далеко не тихоня? — переспросила она. — Мне это нравится.
Она стояла, глядя ему в глаза, когда с моря налетел ветер и заставил ее съежиться. Энди тут же положил руку ей на плечи и повел к дому.
— А какой бы ты хотела быть, Линн?
Она чувствовала тепло его тела, окутывающее ее, чувствовала, как их бедра во время ходьбы соприкасаются. Его сильная рука обхватывала ее плечи. А еще она чувствовала, что ведет себя безрассудно, как никогда в жизни.
— Я хочу, чтобы со мной считались. Я хочу, чтобы мужчины заметили, что у меня есть свои мечты, убеждения и желания. Я хочу быть немного… как бы это сказать… немного опасной.
Она удивлялась, что в обществе Энди Нилса у нее так развязался язык. Внезапно он остановился и взял в ладони ее лицо. Улыбка, медленно расцветавшая на его лице, окутанном полумраком, делала его опасно привлекательным.
— Что ж, Линн, будем вместе идти к нашим целям. Ты поможешь мне вернуть к жизни виллу матери, а я помогу тебе расправиться с армией женихов, досаждающих тебе своими предложениями, чтобы ты могла сама выбрать своего мужчину. А еще мы вместе постараемся проявить в тебе опасные черты твоей природы.
— И как мы это сделаем?
Несколько секунд он, не отрывая глаз, смотрел на нее.
— Мы откопаем истории, скрывающиеся внутри тебя.
Он наклонился и нежно обхватил губами ее губы. Желание в один миг пронзило все ее существо. Груди налились, глаза затянул туман. Когда он прервал поцелуй и, снова взяв ее за руку, повел в дом, она вдруг поняла, что совершила тактическую ошибку.
Энди Нилс — мужчина и довольно опасный, и ей, наверное, не мешало бы прямо сейчас отказаться от своей затеи. Но это значит, что ее братья будут продолжать посылать к ней мужчин, которые не любят ее.
Она перевела дыхание и следом за Энди Нилсом вошла в дом.
4
Пожалуй, это не самый мудрый поступок в моей жизни, думал Энди Нилс, останавливая машину напротив дома Линн Моррис, на виду у всех соседей в полдень следующего дня. Притворяться любовником женщины, с которой он никогда не сможет оказаться в постели, выглядит явным искушением судьбы. Их вчерашнее свидание было недолгим. Они обошли пустынный дом, и вскоре он вынужден был отвезти ее домой. Но сегодняшнее свидание будет дольше, сегодня он снова будет улыбаться ей, прикасаться к ней…
— Черт побери, Энди Нилс, меньше всего тебе следовало бы думать об этом, — пробормотал он себе под нос, увидев изящную фигурку Линн в окне.
На ней было белое платье, и он на миг представил себе, как в этом белом платье он несет ее на руках к кровати, как медленно опускает ее, а потом нетерпеливыми руками помогает ей избавиться от этой девственной белизны.
— Только не это, — снова пробормотал он.
Наконец она заметила его и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и быстро взлетел по ступенькам, ведущим к солидной деревянной двери ее дома, пытаясь напомнить себе, что он здесь не для того, чтобы соблазнить ее. Они заключили сделку. Вот и все. А страсть они должны изображать для других.
— Привет, заходи, — сказала она, открыв дверь, и отошла в сторону, пропуская его. — Надеюсь, ты весь мой сегодня?
Он непонимающе уставился на нее.
— Прости?
Она неловко усмехнулась.
— Ты забыл, что сегодня мы собирались разработать план наших действий? — спросила она. — Мы ведь вчера договаривались.
— Конечно… Я помню. — Он улыбнулся ей. — Что ж, давай начнем с того, что задернем занавеси.
Заметив, что она удивленно заморгала, он нежно взял ее за подбородок.
— Моя машина стоит у твоего дома, и я собираюсь пробыть у тебя несколько часов. Если мы не задернем занавеси, все твои соседи или прохожие подумают, что мы просто разговариваем, — пояснил он. — Если же мы задернем занавеси…
— Люди подумают, что мы целуемся, — договорила она.
— Как минимум.
Румянец мгновенно залил ее щеки.
— Конечно, ты прав. Я как-то не подумала об этом…
Именно поэтому ему и нельзя к ней прикасаться. Ей даже в голову не пришло, что мужчина, оказавшись наедине с ней, может испытать желание обладать ею. Она даже не подумала о том, что мужчине непременно захочется закрыть за собой дверь, задернуть шторы, снять с этого чудесного гибкого тела одежду… Линн Моррис была все той же робкой девчушкой, которой он когда-то восхищался. И тот факт, что она превратилась в хорошенькую, соблазнительную женщину, к которой ни один мужчина не способен остаться равнодушным, по-видимому, до сих пор скрыт от нее.