Пробовали они долго, измучились до бессилия, но докатили «десятку» до огромного несуразного строения из кирпича с большими металлическими воротами. Дед, кряхтя, подошёл к ним, прислушался, приложив ухо, а потом задолбил.
– Васька, открывай. Клиента привёл. Васька! – орал дед и долбил по железу.
Большая воротина дрогнула и чуть приоткрылась. Из тени на свет вышла та самая девица в комбинезоне, недовольно воззрилась на деда.
– Чего шумишь, дядь Коль? – хмуро спросила она.
– Клиента, говорю, привёл, – сосед указал на стоящего поодаль Аристархова. – Заглох. Может, посмотришь? Ты же любишь древности.
– Дядь Коль, ты же знаешь, мне сейчас ни до кого. Отстань, а? – не грубо, но с нажимом попросила девушка.
– Вась, тебе деньги нужны. У него они есть, я чую. Готов взять его на постой на пару деньков, – уговаривал дед. Васька ему была не чужой. В деревне вообще все были, так или иначе, родственниками. Седьмая вода на киселе, а всё равно родня. – Не руби сгоряча. Возьми с него за диагностику. А он мне кое-чем поможет.
– Знаю я твоё «поможет». Пей сам свой самогон. Нашёл собутыльника. Он на детском питании, – усмехнулась она. – Ладно, гляну.
– Вот и умница. Всё наладится. Не горюй. Ты ж лучше всех.
– Знаю. Иди домой. Сама разберусь.
Дед похромал к своему дому, по пути делая многозначительные знаки в сторону Васьки, словно призывал Гошу присмотреться к девочке. А тот и без подсказок буравил взглядом хмурую, неприветливую Ваську в комбинезоне. Его обуревали сомнения.
«Что она может? Дед смеётся?» – Гоша тяжело вздохнул. Обычно он легко находил общий язык с людьми, особенно с женщинами, но тут дал маху.
– Капот открой, – глухо и безразлично попросила Васька, когда подошла ближе. Аристархов скептически хмыкнул, но выполнил просьбу. – Как именно она заглохла?
– Сначала странно завелась – с дёрганьем, потом появился стук. Возле дома деда заглохла.
– Заправлялся где? – как истинный доктор, она хотела собрать полный анамнез. Гоша назвал. – Понятно. Топливный фильтр давно менял? Воздушный? Свечи?
– Без понятия. Машина стояла в гараже несколько лет, – пожал плечами Аристархов. В автомобилях он разбирался на уровне «удобно – неудобно». – Я проехал почти тысячу километров. Было всё нормально.
Включив фонарик, она осмотрела молчаливый двигатель и задумалась. Ей не хотелось возиться с этой машиной, старой, как туша мамонта. Если бы не деньги, она бы и шага не ступила из гаража.
– Запчасти есть только в городе, да и то в ограниченном варианте. Я обычно заказываю, а это время, – без всякого рисования честно предупредила Васька. – Если есть время, оставляй. Когда будет готова, не знаю. Дядя Коля зовёт тебя пожить к себе. Он гонит самогон и ищет собеседников. Если тебе надо напиться и забыться, то рекомендую.
– Спасибо, нет, – сказал Гоша излишне резко. Воспоминая о дне рождения Сэма ещё отдавались в голове. – Я лучше в машине поживу. Чем она больна?
– Старостью. Максимум, чем могу помочь, это заменить свечи и фильтры. Они в жутком состоянии. Если не заведётся, надо смотреть дальше. Если спешишь, вызывай эвакуатор. Дам адреса нормальных ребят в городе. Починят быстро, возьмут недорого, – предложила девушка и снова без эмоций посмотрела на хозяина машины.
– Намекаешь, что ты будешь копаться долго, без гарантии и дорого?
– Совершенно верно. Машины для меня – хобби.
– Сколько? – спросил Гоша и, услышав ответ, присвистнул. Если она хотела напугать, то у неё получилось. – Круто. Я согласен. У меня только один вопрос. Кроме дяди Коли здесь можно у кого-нибудь остановиться?
– Могу выдать раскладушку, подушку и одеяло. В гараже не так уж холодно.
– Душ, туалет, еда?
– Душ во дворе, туалет там же. Есть мангал. Можешь пользоваться. Спилишь старую яблоню, будут дрова. Как-то так, – вздохнула Васька.
В постояльцах она не нуждалась. Ей вообще было ни до кого. Недавно она похоронила отца, единственного человека, который любил и понимал её. При разводе родителей она выбрала его, потому что ненавидела рюшечки и оборочки, разговоры о моде, «горбатый» маникюр, зато увлекалась механизмами, любила что-нибудь строить или чинить, обожала молотки и топоры. Мать погоревала, но смирилась с выбором дочери. Поначалу часто приезжала, привозила подарки. Со временем обходилась лишь звонками, но похоронить бывшего мужа помогла и опять позвала с собой. Васька отказалась, зная, что в новой семье мать счастлива. Там росло двое детей, лишний рот никому не нравился, и тем более никто не желал делиться кроватью. В конце концов, ей уже двадцать пять лет, за плечами институт. Профессию она выбрала бестолковую, но приятную для души. Ей нравилась психология, однако работать с людьми ей претило. Люди – не железо. Без отца жизнь стала серой и безрадостной. Любой гость в ней был лишним.