– Неужто с Лёлей?
– С его точной копией по имени Баранов Яков Иванович. Я угорал с них. Он отписал этой девице домик стоимостью в пятьдесят миллионов наших рубликов. Зубами скрежетал, слюной брызгал, ноздри раздувал. Они подписали соглашение. Нет, ты почитай, – рыкнул Сэм, усаживаясь в соседнее кресло.
В этот момент вплыла Эльза со столиком на колёсиках, везя на нём изящный кофейник, две чашки и восточные сладости.
– М-м-м, сладкая девочка, всё-то ты знаешь, – восхитился Гоша, с завистью поглядывая на хорошенькую девушку с колечком на безымянном пальце. Замужних женщин он обходил стороной.
– Георгий Олегович, вы – частый гость, – ответила она и быстренько упорхнула за дверь. Эльза знала, что цены ей нет, а потому никогда не подслушивала чужих разговоров.
– Свезло тебе с помощницей, – шмыгнул носом старший брат и переключился на документы. – Ты подумай, вот ведь стерва. Раскрутила мужика. Баранов. Ни о чём не говорит. Сильно смахивает на Лёлю?
– Да. Один в один за исключением знаменитых бровей. Чувствуется, что грим. Думаю, двойник. Приехал за призом для Лёли, скорее всего. Поэтому и интервью не даёт. Логично же.
– А зачем мне согласился дать?
– Так не дал же. Сколько ты бабла выкинул на него? – спросил Сэм, разливая кофе по чашкам.
– Лучше тебе не знать, – нахмурился Гоша и вернул документы. – Сохрани у себя копии. Я эту кошку найду и вытрясу из неё всё до последней копейки.
– Она просто сделала свою работу. Ей заплатили за то, чтобы ты не доехал до «Лёли». Вот и всё. Девочка честно отпахала.
– Ты прав. Но мне будет нужен свидетель. Мне моё имя дорого, как и пятая точка. Кто-то же должен заплатить за мою рухнувшую карьеру. Вот пусть Яша и выкручивается. Я ж всё равно найду, как с настоящим Сопельским связаться. Не на того напал. Кофе – улёт, – втянул аромат носом Гоша и зажмурился, чувствуя, как свербит где-то между бровями и щекочется нёбо. – Эльза – богиня.
– Скорее всего, Яша пошёл по старой схеме, чтобы срубить по лёгкому деньжат, но промахнулся со змейкой. Это не он её, а она его поимела. Думаю, что и фотки её рук дело. Не одна, значит, действовала.
– Дура она. У нас же с тобой одна фамилия, и похожи почти, как близнецы.
– Скажешь тоже, как близнецы. Я красивее, моложе и мощнее, – захохотал Сэм. – Чего делать будешь? Кстати, как в редакции дела? Буря утихла?
– Разумеется. Меня уволили. Сразу стало тихо. Так что счёт к этой компании вырос. Короче, шеф подкинул мне рубрику и велел залечь на дно месяцев на пять. Это всё, что он смог. Я его понимаю. От меня проще избавиться. А мне деньги нужны. Кредиты висят. Поэтому я взялся. Куда деваться? Скажи, наш раритет отечественного автопрома ещё жив? – Гоша задумчиво покрутил чашку с кофейной гущей в руке.
– «Десятка»? На ходу. Не продам ни за что. Это наследство. Да и не стоит ничего.
– Она такая же твоя, как и моя. Мне нужна неприметная машина. Хочу на время свалить из города и вообще исчезнуть. Куплю новую симку, позвоню тебе с неё. Сможешь раскопать что-нибудь на этого хряка Баранова? Связи не потерялись?
– Не потерялись, – ухмыльнулся Сэм. Его связям мог позавидовать кто угодно. Неторопливый основательный младший брат обрастал полезными знакомствами, как пень опятами после дождя. Какие-то ненужные люди отсекались со временем, на их месте появлялись другие. Попроси его Гоша найти контакты Лёли месяц назад, он сделал бы это быстро, чётко и почти без затрат. Но «великий» Аллигатор хотел всё сделать сам, за что и поплатился. – Давай так. Я наведу мосты, пошуршу по друзьям ненавязчиво, а ты погуляешь в сторонке. Поверь, у меня получится лучше. Я выведу тебя на реального Сопельского, и тогда ты утрёшь нос всем. Уж ты точно вытянешь с него интервью.
– Что взамен? – спросил Гоша, улавливая меркантильный интерес.
– Взамен ты позволишь мне пожить в твоей квартире. У меня ремонт, и, похоже, это надолго. Работнички разобрали всю квартиру до основания. Ты же всё равно свалить на время решил.
– Так и знал, что ударишь по больному месту. Ладно. Значит так. «Коммуналку» будешь сам оплачивать, баб не водить, чистоту соблюдать, – хмуро произнёс Аллигатор, сверкая клыками. Разумом он понимал, что предложение – супер. Душа сопротивлялась. – Я уеду на пару месяцев, может, дольше на «десятке». Мой номер никому не давать. Пусть ищут сами. Не хочу никого видеть.
– Куда поедешь?
– Без понятия. Я теперь вольная птица. Завтра соберу рюкзак и свалю. Так что подгоняй нашу кроху ближе к вечеру и заселяйся. Мою машину не брать, мимо унитаза не писать…
На сердце у Гоши разлилась тоска. Ему не хотелось уезжать и оставаться не привлекало. Он просто мечтал испариться и оказаться где-нибудь за тысячу километров от проблем.