— Могу за детьми присмотреть.
— Но мне тебя, мелкого, жаль, а то ты же по глупости не знаешь, на что подписываешься.
— А могу и шпи-е-ном быть, вот, — с трудом выговорил явно непривычное для него слово леший.
— Ага! А чего хочешь за это?
— Ну как же? — искренне удивилась говорящая кочка. — На службу к ведьме, как и ты.
— Э-э-э…
— Я бы и сам к ней подошел, но тут дело такое, — на кочке появились глазки-бусинки и кривоватый рот, — страшно мне. А вдруг откажет?
— И правда. А вдруг? — Слушая вполуха лешего, я наблюдал за украдкой приближающимися к нам детям. Смешные. Думают, не замечу?
Но тут Йоли, словно поняв, о чем я думаю, приложил палец к губам, а второй рукой указал на кочку. Ага!
— Говоришь, и за детьми присмотреть можешь? — решил переспросить на всякий случай.
— Могу! — Кочка немного вытянулась вверх, обзаведясь при этом ручками-палочками.
— Ну, смотри! Справишься — замолвлю за тебя словечко перед ведьмой. И перед Повелителем.
— Чего-о-о? Какой-такой «повелитель»?!
Но ответить лешему я не успел. Налетев на нас стремительной тенью, Йоли-демоненок ловко поймал говорящую кочку и тут же передал на руки визжащей от восторга Зарияр.
— Ой, какой хорошенький!!! Кто это у нас такой маленький?!
В конце концов, нужен же детям домашний питомец? А этот прятаться хорошо умеет. Ну, теоретически. Вот, будут в прятки играть…
Ой-йо-йой. Чего это у нашего лешего глазки такими большими стали?
— Вы что это в руках держите? Бросьте гадость на землю! — активизировалась Ванесса. — Не надо ничего отрывать и вставлять обратно, просто выбросьте. А вдруг оно кусается? Вдруг заразное?!
Пожалуй, в том, чтобы путешествовать со стихийно-обращенным, есть свои преимущества. Ну, например, вам везде уступают дорогу. Да-да, Ортис в перчатках, но а вдруг? Ведь о том, что эти парни заразны, всем прекрасно известно. А еще с вами абсолютно все предельно вежливы. Но, честно говоря, не будь во мне выжигающей все крови, я бы тоже поостерегся такого внушительного нечеловека злить.
Ортис шагал рядом со мной с каменным выражением лица, гордо расправив плечи. Я же болтал ни о чем и здоровался со встречными, словно ничего странного и необычного не происходит.
— Даже тебе подобного могут не простить, — сказал друг, когда мы, вежливо улыбаясь, распрощались с очередными знакомыми. — А ты ведешь себя, словно и не знаешь, что по правилам, если уж выжил, жить мне положено в резервации. До самой смерти.
— Так нет больше резервации, — как само собой разумеющееся сказал я.
— Как нет? — От неожиданности Ортис даже остановился.
— А вот так. — Я развел руками. — Они же знали, что ты к ним с проверкой приехал от моего имени, вот и заманили. Напали. Ранили, но не убили, чтобы у них жить остался. А потом собирались через тебя на меня давить. — Я постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов. — Пойдем. Время. — А по поводу «не простят»… Так милости прошу. Это я всегда с радостью.
Ортис фыркнул.
— Я и не сомневался.
— Только я хочу, чтобы ты одну вещь накрепко вбил в свою тупую башку, — протянул задумчиво.
— М-м-м?
— Ты — мой друг. — Теперь уже я остановился. Встал лицом к лицу с оборотнем и ткнул пальцем в его грудь. — Ты был моим другом, будучи высшим лордом, являешься им в обличьи инфицированного и останешься, даже если из-за этого я переругаюсь с половиной нашей прогнившей империи.
Какое-то время мы молча сверлили друг друга глазами.
— Так куда ты меня ведешь? — Как ни в чем не бывало поинтересовался Ортис.
— К секретарю. Помнишь ещё такого?
— И как?
— Толковый вроде, хоть и пришлось ему троих на побегушки нанять. — Скривился, вспомнив, что у этой шайки зарплата почти как у начальника отдела. За бумажки!
— Если у него есть подчиненные, это уже не секретарь, это твой личный помощник. Поздравляю.
— С чем это? — спросил с подозрением.
— Так пока у тебя баба не появилась, ты ж рядом с собой вообще никого терпеть не мог.
— Она — не баба.
— Нет. Она — ведьма, — покладисто согласился друг.
Из моего горла вырвался рык.
— Ты вообще страх потерял?!
— Так, а чего же мне теперь еще бояться? — И посмотрел так удивленно. Черт!
— Ну это да. — Пришлось кивнуть. — Пришли.
Все было готово ровно за пятнадцать минут до того, как домой должен был вернуться ДеШарк. Руки мои дрожали, колени подгибались, а зрачки в испуганных глазах, казалось, готовы поглотить радужку без остатка.