С грохотом вода окатила ванианцев. От сильного напора песок тоже поднялся и налетел на чёрное лицо Хьердис. Та с ужасом проснулась и громко выругалась на ванийском. Её лицо было настолько красным, что огонь позавидовал бы. Девушка толкнула брата, каким-то чудом не проснувшимся от воды. Тот сонно промямлил “отстань” и перевернулся на другой бок.
– Ну конечно, – до ужаса писклявым голосам сказала Хьердис, поднимаясь с мокрого песка, – всё досталось мне. Инго, – она выхватила у него ведро, где оставалось ещё чуть чуть воды, и выпила залпом, – ты можешь целиться не только в меня?
Бросив ведро в брата, на ватных ногах девушка отправилась на утреннее солнышко. Песок сыпался с длинных волос, а вода стекала с распахнутой рубашки. Пройдя через проём, Хьердис с грохотом ударилась о крышу, которая даже приподнялась. Громко выругавшись, она испугала местных девушек, от чего те быстро пробежали мимо неё.
Хардгерд перевернулся с другого бока и чуть приоткрыл глаза. Но Айирин это заметила и неодобрительно покачала головой.
– Понял, – сказал парень, поднимаясь с песка. На чёрной коже во весь живот виднелся побелевший шрам. Старые дреды, которые он носит уже не первый год, заметно растрепались, а украшения уже не держатся на таких волосах. Хардгерд устало потёр глаза и потянулся, тараня руками крышу. – Извиняюсь.
На заплетающихся ногах он пошёл за сестрой. И картина повторилась вновь: удар, громкая ругань и пугливые жрицы, идущие на утреннюю молитву.
Айирин закатила глаза и вышла вслед за ними. Хардгерд забрал у какой-то девушки глиняный кувшин и почти полностью осушил его. Та смотрела на него любопытными узкими красными глазами, изучая. Тот, явно забыв все обычаи народа, подмигнул ей и пошёл к сестрице, которая улеглась спать в тени под статуей Ллос, и расположился рядом.
Айирин замученно вздохнула и пошла к ним с новым ведром.
– Ничему жизнь не учит, – потёр глаза Инго и направился к домику Хэммин. Ему очень повезло, ведь девушка уже бодрствовала. Сидя на своей сумке, с зажатым между коленями зеркальцем, она снимала с рыжих волос все украшения, проклиная вчерашних старух.
– Нет, – Хэммин уже ножницами отрезала все блестяшки. От злости у девушки вздулись щёки, словно она была рыбой, выброшенной на берег. – Ну кто их просил? Чёрт бы побрал.
Инго кашлянул и постучал об косяк.
– Айирин всех собирает, – он указал пальцем на улицу, где слышались недовольные крики Хьердис.
Хэммин громко цыкнула, но всё же встала и вышла к друзьям. Недовольная ванианка сидела на поваленном дереве, выжимая волосы. Её брат звонко смеялся, похлопывая по плечу Айирин.
– Не, – он уже вытирал глаза от слёз и держался за живот, – ну чтоб так промазать, нужно мастерство высшей степени. – Он смеялся так сильно, что начал задыхаться и чуть не свалился с дерева.
– Да перепутала я вас, – неловко сказала Айирин.
– Перепутала!? – в её солнечных глазах летали молнии, одна и которых была готова попасть в подругу. – Сравнила меня и его!
Начиная от цвета кожи и заканчивая характером, они были совершенно похожи. Только вот черты лица немного отличались. У Хардгерда острые скулы и низкий лоб, а у Хьердис – нос с горбинкой и вечно искусанные пухлые губы. И как их отличить, если оба лежали к тебе спиной, да ещё и под тенью?
– Вы наговорились? – Инго сел между братом и сестрой, чтобы те ненароком не начали бороться прямо здесь. Захотят и это не помешает. Уронят его и не заметят. – Теперь послушайте, что скажет Айирин.
Кивком девушка поблагодарила друга и встала, уступая место сонной Эйрни. Девочка посреди ночи заснула прямо во время игры с другими детьми, поэтому, забеспокоившись, Инго отправился искать её. Айирин наблюдала за ним из тени. Она могла понять, что он сделал это явно не из дружественных намерений.
– Сегодня вы должны вспомнить особенность вашего народа, ведь…
– Эээ, – Хардгерд зевнул и устало посмотрел на разглагольствующую подругу, – зачем? Давайте отдохнём, нам здесь рады, да тем более можно наконец повеселиться.
–... завтра с первыми лучами мы отправляемся в Замок Королей.