– В Пустоши? – изумлённо спросила Айирин, подходя к гному. – Уже больше сорока лет их нет.
Заключённый посмотрел на седоволосую девушку, принюхиваясь. Цепь звонко скреблась о наковальню, поэтому гнома было трудно расслышать.
– Значит, это правда, – сказал он больше себе, чем путникам, – прошло уже больше сорока лет…
Казалось, что на его лице промелькнуло разочарование. Но из-за густой бороды было довольно трудно рассмотреть настоящие эмоции. Гном почесал заросший подбородок и уставился куда-то вперёд. Свистуньи с громкими возгласами прилетели на старое дерево. Они из стороны в сторону крутили маленькими головами и смотрели на подростков.
– Старик, – обратилась к нему Хьердис, – можно перековать у тебя оружие? В долгу не остаемся, мы сможем…
– Спасти меня? – все замолчали. – Или снять с меня цепи? – гном вновь взял в руки молот и начал выбивать искры из стали.
Все переглянулись. Но затем пять пар глаз сошлись на одном человеке. Девушка непонимающе посмотрела в ответ. Но сама понимала, что не сделай они этого сейчас, всё может затянуться.
– Услуга за услугу, – грубо сказал старик, откладывая молот. От движений личинки начали градом сыпаться из бороды. Они с хлюпаньем падали в мокрую траву. Свистуньи, уловив их звук, стремительно подлетали к пище и уносили в маленьких клювиках.
– И что же ты хочешь?
– Спокойствия, – жалостно ответил гном.
Айирин поняла его слова так, как никто другой. Поэтому из ножен Хэммин вытянула чёрный клинок. Его лезвие сверкнуло в уходящих лучах, предвкушая ночные объятия.
Гном одобрительно качнул головой, подзывая ванианцев к себе. Отдавая сталь, брат с сестрой ожидали увидеть настоящее волшебство прошлых лет, но увидели лишь осколки металла. Кузнец одним взмахом молота разбил сталь, словно та являлась хрусталём. Металл полетел в разные стороны, пугая птиц, прилетевших на трапезу.
– Ас вал эй! – крикнула ванианка и бросилась на гнома. Но Хардгерд успел перехватить кисти девушки, заворачивая их за спину. Кузнец даже не дрогнул, лишь устало посмотрел на девушку.
– Ещё раз назовёшь меня ишаком, и я вспорю твой живот, – сказал гном, отрываясь от пня. Он с трудом пошёл к Инго, который отмалчивался до последнего. Укор совести за беспомощность преследовал парня. – Карта.
Парень покорно достал жёлтенькую, местами потёртую карту. Гном вырвал её из бледных рук, рассматривая местность. Немногие заметили бы, но в старых глазах появилась печаль. Иссушенные руки сгладили густую бороду, от чего ещё пару мелких насекомых вылезли из своего дома.
– На севере всё еще лежит мой дом. Среди руин найдёте мешок из коровьего желудка – там всё, что вам нужно и даже с лихвой. – Айирин заглянула в карту друга, проводя пальцем среди деревьев и скал. Девушка кивнула в сторону Асмунда – старшего сына Аркона. Но кузнец остановил её, прикоснувшись к колену девушки. Сейчас он казался ей ещё меньше, чем когда сидел на пне. – Есть разговор.
– Только не убивай его слишком быстро, – шепнула Хьердис, уходя вниз от дерева.
Подростки пошли на север, поднимаясь всё дальше по склону. Солнце уже уходило в объятия тьмы, но последние лучи всё никак не хотели погружаться во мрак, поэтому с надеждой держались на алом горизонте. Птицы щебетали уже не так громко, а мшистики уходили в норы. Синий мох постепенно расцветал на вековых деревьях, чтобы указывать редким путникам дорогу. Этот бесценный подарок преподнёс Эрус, околдованный земной любовью.
С громкими охами кузнец опустился на свое прежнее место. Айирин села перед ним, прокручивая кинжал в руках. Тёмные глаза сливались с приближающейся ночью, из-за чего было трудно разглядеть печаль ребёнка, который крылся внутри.
– Сколько уже Смерть буйствует на земле?
– Она буйствовала всегда, старик, – ответила Айирин.
– Столько времени проходит, а мир всё не меняется, – к гному подлетели птицы, садясь на его плечо и рыща в бороде в поисках еды. – А Раскол всё ещё продолжается?
– Нет. Старый Король согнал всех нелюдей в Элим Этельгал, где подверг страшной муке, пока…
– … Мудрая Королева не спасла их. Я помню, как Ллос вновь родилась и пала. Я скучаю по ней, – ухмыльнулся старик, протирая грязной рукой лицо, – тогда много пало Империй и взошло ещё больше.
Айирин молча выслушивала старика. Солнце всё ещё держалось на горизонте, ведь Эрус не позволяет наступить ночи в Ведьмином Оплоте. Поэтому Вивьен томилась вдалеке, чтобы после “не ночи” сразу взойти на небо.