– Можно попытаться призвать духов леса, – Инго задумчиво почесал изрезанную щёку, – для гномов они служили как средство передвижения в столицу. Но нас, чужаков, они сопроводят лишь до границы пустыни.
– Тоже хорошо. Но какой откуп?
– Пока не знаю, – хмыкнул Инго, перевязывая сожжёные пальцы платком, – но думаю, что цена будет высока.
– Может предложем прах из ведьмы? – неуверенно предложила Хэммин.
Инго и Айирин непонимающе посмотрели на подругу.
– Из праха неземных существ можно сделать любую вещь, будь это настой или оружие, – начала объяснять раскрасневшаяся девушка.– Духи леса, как те же неземные, питаются прахами чужих. Она была призывником – значит, её прах ценнее обычных воинов. Если нам повезёт, какое-нибудь голодное существо откликнется на зов.
– Так нельзя, – вступилась Эйрни, – сжигать трупы – запрещено. Бедной девочке и так досталось. Какого ей будет, когда её вырвут из объятий Зитуны?
– Я соглашусь с Эйрни, – Айирин перевернула птицу, нанизанную на ветку ели, – сжигать трупы неискупимый грех.
Сухие поленья громко трещали в голубом свете. Мшистики видимо поняли, что ливень на сегодня отменяется, поэтому решили испытать удачу и выпросить еду у путницы.
– Я вот что предлагаю, – прокашлялась Айирин, прежде чем продолжить разговор, – принесём в жертву сердце. Если его не примут, то я на своём горбу понесу Хардгерда.
– Но…
– Никаких “но”, – прервала Айирин Хэммин, – мы не бросим его. Кто-то из вас возьмёт мой рюкзак и мы вместе отправимся в Пустыню Пяти Ветров.
– Он друг для каждого из нас. Каждый понесёт по очереди.
Холодный ветер, дувший из стороны Асмунда, обжигал лица и открытые раны.
Хэммин ушла первая, залив в себя почти два литра хмеля. На тяжёлых ногах она побрела к свободной палатке и просто рухнула лицом в свёрнутый плащ, служивший подушкой.
Инго пошёл следом, не обронив при этом ни слова. Он лёг в качающуюся на ветру палатку и закрыл себя шкурами.
Эйрни тоже решила не задерживаться и пойти спать. Девочка подошла к палатке с Храдгером и легла рядом, положив голову на его руку. Эйрни слегка коснулась его груди, будто проверяя, бьётся ли ещё сердце. Когда она поняла, что он всё ещё жив, спокойно закрыла глаза, а её сон забрал к себе Аркон.
Айирин сидела около костра и смотрела ввысь. Серая туча, будто гора, закрывала золотые лучи Вивьен – Богини Солнца. Средняя дочь Старого Короля обманом убила своих сестёр и завладела троном. Король, чьи глаза были ослеплены, верил своей горячо любимой дочери и потакал ей во всём. Но правление было её недолгим, ведь потом пришла…
Айирин встала. Она направилась к сумке Инго, откуда взяла около шести свитков. На старой потёртой бумаге, сделанной из щепок колванки, аккуратно были выведены буквы малого народа. Гномы-епископы записывали ценные сведения во время войны. Они, в отличие от преданных, но скупых дроуцев, приняли бы сторону победителей. Немногие гномы тогда последовали за госпожой Ллос и Королевой Багряного Солнца.
Айирин развернула свиток. Его края были осыпаны золотом, чему девушка сильно удивилась. Золото – это смерть Богов. Неужели маленький народец кого-то боялся? Гномьи буквы были больше похожи на фигуры или на ассоциации с ними. В первом предложении были буквы в виде подсвечника, нераскрывшегося бутона цветка, листа, очертания которого были похожи на сердца, и рукояти оружия. Лишь в конце можно было распознать фразу, написанную привычным для арконцев языком.
– Для первой и последней Богини наших сердец, – прошептала Айирин, проводя рукой по символам.
Ветер вдруг успокоился. Он перестал подхватывать сухие лианы и травы. Свистуньи на кронах деревьях перестали петь и взлетать при малейшем непонятном звуке.
– Кто же ты такая, Королева Багряного Солнца? – девушка взяла другой свиток. На нём она тоже увидела читаемую для неё надпись. – “Милая Ругсин, когда же ты взойдёшь на трон?”
Айирин на секунду остановилась, а потом скинула все свитки с себя. Она приземлилась на колени и начала читать надписи, оставленные в конце. Девушка перекладывала свитки из стороны в сторону, пока не получился связанный текст.
– “Для первой и последней Богини наших сердец. Ты пришла по наши души, ты спасла нас от проклятья. О, Аркон, О, Аркон, за что же ты так с нами? Милая Ругсин, когда же ты взойдёшь на трон? Мы сделаем из тебя мученицу, лишь бы ты сидела на троне. О, Ругсин, О Ругсин, куда же ты пропала?...”