— У тебя и твоего отряда хорошие рекомендации, Юма. Есть свободное время. Нет найма. И заканчиваются деньги. Я прав?
— Ваша проницательность может сравниться только с вашей же легендарной щедростью, господин!
Какая прелесть. Декурион прямолинеен, как все вояки.
— Я плачу стандартную ставку за сопровождение. Срок — месяц. Четверть вознаграждения вперед. Десять человек ты оставляешь здесь. Они будут сопровождать меня и моих спутников. Остальные выдвигаются немедленно. Их задача — дождаться нас на Гастиановом Броде. И вот еще что…
Я выдал ему несколько ценных указаний. Выслушав мои инструкции, Юма блеснул бывшей когда-то наверное красивой, а теперь изрядно прореженной улыбкой. Части зубов не хватало
— Добавить бы надо. Парни издержались. Снаряжение надо. Провизию купить.
— Слухи о моей легендарной щедрости были преувеличены сказителями. Максимум щедрость уникальная или даже редкая. Не легендарная и не эпическая. Четверти от гонорара вам хватит на все. И еще останется. Выполните дополнительные условия, удвою основную ставку. Нет, просто получите месячную стоимость найма. За каждую стычку под моим командованием получите премию, тоже стандартную. И по результатам, я подумаю, не нанять ли вас на год.
— Эх, господин. Мы будем служить вам. Месяц. А там посмотрим.
— Ну все, тогда. Идите к моему стряпчему, пусть стандартный договор оформит. А Друз выдаст вам деньги.
Нанять сопровождение было идеей Друза. А вот посылка части сопровождения, почти на неделю пути вперед, уже моей. Не зря я атласы покупал. Появилась у меня мысль, выглядевшая дельной. Мы сами выступим не раньше чем послезавтра. С тележкой и пешими воинами будем на упомянутом перекрестке как раз через неделю от выступления. Это если все гладко пройдет. А легкие всадники доберутся до перекрестка в три дня. Может, что и выгорит из моей идеи.
Открыв Ливия, я не заметил, как заснул после третьей страницы перечисления имен древних царей. Среди них был и некий Дорей, от которого мой славный род выводил свое происхождение. Снилась мне всякая чушь, какие-то упыри, лезущие из могил, которых я косил святым мечом богини, развалины античного храма, окутанные всполохами тьмы. И гигантский глаз с алыми прожилками капилляров, обшаривающий окрестности. Меня он, кажется, так и не заметил.
***
Утро ознаменовалось уже привычным воплем центуриона:
— Эос встала, мой господин!
Млять! Запустил в него домашним сандалием, стоявшим у кровати. Сандалий с гулким «бдыш» сбил с постамента статуэтку сатира или какой-то подобной твари.
Голова болела, будто я встал с дикого бодуна. Перед закрытыми глазами мелькали красноватые вспышки. Когда я встал, меня качнуло. Да что такое-то? Еще и слабость дикая. Заболел, что ли?
Горжусь собой. На площадку для тренировок я все же приплелся. Однако состояние транса не достигалось. Все валилось из рук. Мышцы ощущались как чужие.
Явившаяся на площадку Кассандра в своем пляжном варианте, несколько минут наблюдала за мной, а потом помахала рукой, привлекая внимание.
— Ты что Максимус, всю ночь инкуба ублажал? У тебя истощение пневмы.
— И что делать? Это как-то лечится, доктор, или я обречен? И почему инкуба-то, а не суккубу? Что за намеки?
— Конечно, ты обречен. Как и все мы. Но истощение пневмы лечится медитацией, с соответствующими упражнениями. Попробуй. Хотя бы медитировать тебя должны были научить.
Не обращая внимание на ее сарказм, я сел, соединив стопы друг с другом, разведя колени и положив на них кисти рук. Упражнение два. Из семи, впечатанных в меня богиней. Называется «Внешнее накопление». Некоторое время я безуспешно пытался «открыться миру». Голова заболела сильнее.
Тогда я сделал вид, что меня нет.
Попытался максимально отстраниться от всего.
И довольно быстро почувствовал, как по телу побежало живительное тепло. Казалось, где-то в груди поселился горячий уголек. Когда меня начало уже не по-детски припекать, я вынырнул из медитации, в обычный мир.
Голова не болела. Мышцы обрели былую гибкость. Тренировочная площадка опустела. Глянув на положение Эос на небе, я выругался. Пора на встречу с юстиарием. Насчет того, что медитациями пренебрегать не стоит, я сделал себе зарубку в памяти.
Мою патрицианскую тушку, разряженную как павлин, носильщики доставили к одному из южных входов на арену Оро-Терры. Предназначенному для знати и их клиентов. Меня сопровождали Юстас и Черт. Клиент и телохранитель. Не слишком внушительная свита, но Максимус раньше и такой не заморачивался. Парень вовсю оттаптывался на традициях и делал вид, что он сам по себе охрененно божественный перец, которому сопровождение не нужно.