Мелисса помогла Тесс подняться с кровати. Та уже двигалась намного лучше, но боли ее, судя по всему, еще мучили, особенно учитывая, что она три дня не принимала болеутоляющих. В предвкушении свободы Тесс оживилась, хотя в своих мягких шлепанцах передвигалась не быстрее ребенка, едва научившегося ползать.
— Хотите, я позову вашего друга?
— Не-а… я отослала его домой. Ему требуется отдых. Он для меня достаточно сделал, как-нибудь справлюсь сама.
Тесс добралась до ванной и прикрыла за собой дверь.
— Если что, я тут! — крикнула Мелисса.
Пациентка не ответила, но в ванной спустили воду в унитазе, потом включили душ.
Мелисса послушала немного, глубоко вздохнула и, торопливо подойдя к шкафчику, достала распечатки. Потом открыла одну из папок, лежавших на прикроватной тумбочке Тесс, и стала пролистывать снимки в поисках подходящего для сравнения.
Найдя такой, она вытащила его из папки и положила рядом с темным желтоватым снимком, который сделала около торгового центра. Та же женщина. Никаких сомнений. Это было сравнимо с ударом под дых, и Мелиссу чуть не вырвало.
Она вздохнула поглубже, успокаивая желудок, убрала обратно в безопасное место в шкафчике свой снимок, затем еще немного полистала папку с материалами дела. Через несколько страниц она обнаружила два рисунка. Она достаточно слышала из разговоров детективов, чтобы понять, что перед ней находится. Мелисса целую минуту разглядывала первый рисунок. Может ли это быть Дерек? Нет… Волосы другие, более темные, длиннее, полностью закрывают воротничок сорочки. Глаза у Дерека были меньше, а взгляд добрее. Он так мило улыбался — она еще помнила, как это было, и губы у него полнее. Нет, ее муж не похож на мужчину, изображенного на рисунке. Мелисса с облегчением выдохнула.
Потом она взяла второй рисунок, но не стала его долго изучать. Лицо совершенно незнакомого ей человека, хотя глаза… волосы… Нет, это абсурд. Этого мужчину она тоже не знала.
Мелисса собралась было закрыть папку, когда по ее жилам, сея панику, прокатилась новая волна адреналина. А что, если полиция неправильно составила портреты? Мелисса помнила, сколько было дискуссий по поводу этих изображений. Она краем уха слышала все эти споры, но теперь подумала: вдруг копы ошибались? Может ли она быть уверена, что ее муж не имеет отношения к исчезновению той женщины?
На глаза ей попалась другая папка, обозначенная «ДНК-профили». Как только Мелисса ее увидела, у нее возникла идея. Кое-кто из больничной лаборатории был у нее в долгу, она могла взять ДНК Чарли и сравнить его… с чем? Ей нужно было сделать цветную копию заключений по ДНК из этой папки.
Мелисса поджала губы и старалась глубоко дышать, стремясь подавить переполнявший ее страх. Она должна знать наверняка, сейчас или никогда. Вода в душе еще лилась, ей надо действовать быстро.
Мелисса положила папку обратно на тумбочку, припоминая, как та лежала раньше. Достала телефон и, не теряя времени, сняла на камеру заключения по ДНК обоих преступников. Опустив телефон в карман, она закрыла папку. Подровняла листки в стопке по краям и потянулась, чтобы убрать их под папку с делом.
И тут Мелисса почувствовала, как кровь застывает у нее в жилах: из двери ванной на нее смотрела Тесс. Взгляд у агента был холодный, испытующий, вопросительный:
— Вы что-то ищете?
42. Обещание
Стейси стояла рядом с кроватью, раскачиваясь взад-вперед. Она зажмурилась и зажала ладонями уши. Как только они утащили Кэтрин и включили свет во второй комнате, Стейси бросилась к окну и попыталась остановить их. Она беспомощно наблюдала, как они привязали Кэтрин к скамье, увидела ее подбадривающий взгляд, перед тем как та ушла в себя и глаза ее застыли.
Кэтрин ее подбадривала… Сама мысль об этом казалась извращенной и абсурдной, но несколько минут спустя Стейси поняла, в чем дело. Она впервые наблюдала за происходящим в другой комнате — сцены надругательств над Кэтрин будут преследовать ее до конца жизни. Вскоре видеть это и слышать крики соседки стало невыносимо. Стейси постаралась отойти как можно дальше от жуткого окна, надеясь, что Кэтрин простит ей побег.
А потом до нее дошло, что ей наглядно продемонстрировали ее собственное будущее. Паника нарастала с такой ужасающей скоростью, что она не могла дышать. Сумев наконец вздохнуть, Стейси исторгла низкий протяжный вопль. Она непрерывно раскачивалась, в ее мятущемся мозгу возникали картины, воспоминания, она задержалась на образе Ренаты и девочек, прощающихся с ней на пороге дома. Прекрасные воспоминания о безмятежной жизни, той, что Стейси не ценила, пока не потеряла.