Тесс ухватилась за ручку двери и залезла на подножку машины, скривившись от боли.
— Привет, док, — в ее голосе прозвучали нотки злости и разочарования.
— А, хорошо, ты уже здесь, — отозвался Рицца, не глядя на нее. — Смерть наступила примерно три часа назад, около семи тридцати. Я отойду, чтобы ты осмотрела тело, а потом Эй-Джей сделает еще снимки. Тут довольно тесно.
— Что можете сказать, док? — не отступала Тесс. — Дайте нам что-нибудь.
Рицца распрямился со вздохом, уперев руки в бедра, словно хотел снять напряжение с поясницы.
— Все усложняется, Тесс, — ответил он, поворачиваясь. — Вот что мы имеем. Убили ее так же, только более грубо, я бы сказал, она умерла от перелома трахеи, а не только от удушения. Выясню, когда вскрою ее. Ее жестоко избивали и насиловали, следы от веревок у нее более глубокие, более серьезные, некоторые рассекают кожу до самых сухожилий. Она отбивалась очень энергично.
— Ее избивали сильней, чем Лизу и Сару?
— Гораздо сильней, — ответил Рицца. — Я смогу подтвердить это на столе в морге, но уже сейчас предполагаю, что и изнасилования были более жестокими.
— А ведь она отсутствовала всего неделю… — произнесла Тесс, содрогаясь при мысли о том, что это означало. Находиться в плену и подвергаться нападениям целую неделю подряд… Тесс была не в состоянии даже думать об этом. Она теряла объективность, злясь все больше и переставая мыслить рационально. Но чтобы поймать этих чудовищ, ей требовалась каждая толика холодного разума и дедуктивной логики, на которую она только была способна.
— Я считала, что у нас есть еще немного времени, — сердито добавила Тесс. — Я надеялась, что мы успеем ее найти.
— Судя по всему, он переходит на следующий этап, или, скорее, они оба эволюционируют, — заключил Рицца. — Об этом свидетельствует возрастающая жестокость издевательств.
— А что насчет кольца? — спросила Тесс.
— Оно отсутствует, его заменили на дешевку вроде тех, что были на Лизе и Саре.
— Трупные пятна?
— Такие же, как и раньше, хотя на сей раз он торопился избавиться от тела. Жертва была связана и убита в том же положении, что и другие две, но кровь не успела опуститься.
— Есть какие-нибудь несоответствия? Мне надо понять, как эти ублюдки эволюционируют.
— На первый взгляд, есть одно обстоятельство. Ее не прихорашивали так тщательно, как Лизу и Сару. У нее есть волосы на ногах, подмышках и в районе лобка. Она не была накрашена, хотя кожа и волосы — чистые.
— То есть она только принимала душ, — задумчиво подытожила Тесс.
— Как думаешь, что это значит?
— Пока не знаю. Но убийцу такое разрушение его фантазий должно было сильно разозлить. Может, она проявляла неповиновение, и все. Как скоро вы сообщите мне, принимала ли она амфетамин до того, как ее похитили?
— Прямо сейчас, минуту подожди, — коронер достал из флакончика тестовую полоску и проколол кожу Кэтрин иглой. Показалась капелька крови, и Рицца быстро обмазал полоску кровью. Выждав минуту, он промыл полоску в дистиллированной воде и приложил к таблице на флакончике.
— У нее все еще идет кровь, док, — зашептала Тесс.
— Да… Бедняжка. Около десяти часов после смерти кровь еще сохраняет свойства жидкости. Но она скорей вытекает, чем течет. Когда сердце живое и бьется, кровь течет, а у нее сердце больше не бьется. — Рицца вытер бровь тыльной стороной ладони в перчатке. — Ты права. Она принимала амфетамин. Судя по остаточной концентрации, которую я здесь вижу, она уже преодолела пик абстиненции.
— Понимаю. Док, а что происходит с человеком при отказе от амфетамина? Каковы симптомы?
— Гнев, раздражительность, голод, усталость, мысли о самоубийстве… в общем, весь набор. А что? Какие у тебя соображения?
— Есть кое-что, но я пока не уверена ни в чем.
— Поделись, — сказал Фраделла, появляясь из-за спины Тесс.
— Насколько мне известно, подобное нарастание насилия у преступных групп возникает в двух случаях. В одном это происходит при потере динамики, связи внутри группы ослабляются, приближается ее распад. Часто распад сопровождается убийством одного из членов группы после короткого взрыва насилия. В другом, более редком случае появляются жертвы, бросающие вызов похитителям, они делают все, чтобы разозлить их, и тем самым вызывают новую реакцию. Не исключено, что Кэтрин спровоцировала их.
— Зачем? — спросил молодой детектив.
Его вопрос вызвал у Тесс целую волну воспоминаний, настолько болезненных, что она едва устояла на ногах.