— А давайте, — ее голос испуганно дрогнул, — давайте убежим ото всех, Тристан? Только вы и я. Вы же можете оставить свою службу?.. Вы же хотите быть счастливым?
Ее ладони скользнули по его плечам, но прежде, чем она выпустила острые отравленные когти, нож Тристана взлетел и коварно ударил ее в живот.
— Нет.
Раздался странный звук, словно кто-то во тьме наступил на хрупкую яичную скорлупу.
— Глупая потаскуха. Как ты могла поверить, что справилась со мной так запросто?
Суккубка, до этого моменты бывшая прекраснейшим из существ, ахнула и ухватилась за пробитое место, черным провалом обозначившееся на коже. Но Тристан не ограничился одним ранением. Рванув нож вверх, он провел на теле женщины длинную черную полосу, все с тем же отвратительным хрустящим звуком, и из-под ножа его посыпались тараканы, личинки, труха, словно он старое мусорное ведро вспорол.
— Давай, покажи свое личико, красотка!
Чары схлынули, от возбуждения больше не стучало в висках. Тристан вздохнул смелее, переживая последние мгновения наваждения, и недрогнувшей рукой начертил на лбу суккубки знак благословения. Все равно что вкатил пулю в ее череп. Она закричала, извиваясь на его ноже, вцепилась в его руку, но он держал ее голову, как огромное яблоко в ладони, и меж пальцев его шел дым.
Нож, добравшись до подбородка бьющейся женщины, с легким звоном вспорол пополам суккубке лицо, чиркнул по лбу, расколов его белизну надвое, и соблазнительная оболочка раскрылась, крошась, а из нее под ноги Тристану свалилось омерзительное, уродливое, жирное существо.
— О, нет, — с разочарованием протянул Тристан, топча тараканов, разбегающихся в разные стороны.— Что? Вот это чудовище послали меня соблазнять?! Полный мешок тухлятины и нечисти… Никакого уважения…
Суккубка была стара. Стара так, что ее череп был почти лыс, лицо полностью состояло из морщин, а ноги не держали ее дебелую тушу. Лишившись соблазнительной магической оболочки, она не могла даже более-менее быстро двигаться.
Скрипя что-то себе под нос старческим голосом, она тяжело, надсадно дышала, зло поглядывая на Тристана маленькими заплывшими глазками.
— Сильный, — проскрипела она с ненавистью. — До чего сильный!
***
В доме стало светло, солнце несмело заглянуло в окна, и испуганно отступила, убрала свои влажные щупальца тьма, перестала нашептывать соблазнительные непристойности в уши.
Свет блеснул на светлых пуговицах в два ряда на черном пальто Тристана, блеснул на его белоснежных волосах и отразился в алых одержимых глазах.
На захламленном полу, на котором еле ворочалось нелепое старое существо, стала видна нацарапанная наскоро пентаграмма и чуть поодаль — мертвый человек. Хорошо, даже элегантно одетый. Вероятно, рассчитывал на лучшее свидание в своей жизни…
Молодой, с широко раскрытыми глазами, улыбающийся. Он умер счастливым — хоть этим можно было утешиться.
Тристан глянул на него мельком, испытав жгучую досаду. Юноша был альбиносом, таким же, как сам Тристан, и погиб, разумеется, по ошибке.
— Гнилая колода, — выругался инквизитор, подопнув кусок какого-то хлама, из которого в разные стороны поползли тараканы и тошнотворные личинки. — Вижу, и мозг твой прогнил совершенно, если ты приняла этого человека за меня и решила, что со мной так легко справиться. Он ведь даже не сопротивлялся, так? могла бы догадаться и не убивать.
— Как отказаться то сладости погубить чью-то душу, — рассмеялась суккубка.
Инквизитор присел перед чудовищем, безо всякого почтения ухватил ее за редкие волосы и поднял к себе ее уродливое лицо. На миг их взгляды встретились, его — спокойный и почти безразличный, и ее — яростный, ненавидящий, — и она взвыла, скрежеща зубами так, что они крошились, не выдерживая ее ярости.
— Тщеславие, — протянул Тристан, брезгливо оттолкнув от себя суккубку и торопливо поднявшись. — Веруя в себя, надо не переставать верить и в противника. Не нужно недооценить врага.
— Точно подметил, блондинчик, — издевательски проскрипела старуха, подтягивая толстое рыхлое тело на руках. Кажется, ее ноги отказали давным-давно и просто не слушались ее, а вот руки, плечи были крепкими, массивными. Она, видимо, давно уже передвигалась с их помощью. Но это не делало ее менее опасной.
Тристан едва успел отпрыгнуть, когда старое чудовище, толкнувшись руками, вдруг прыгнуло вперед, разинув зубастую пасть, метя явно в ноги инквизитора. Но она промахнулась; и со всего размаха, разбивая в кровь лицо, она врезалась в пол так, что щепки в разные стороны полетели. Вместо лодыжки Тристана чудовище впилось острыми, торчащими вперед зубами в доски, кроша старое дерево.