Она не забыла забрать чашку из-под кофе и, спрятав ее под одеждой, вышла в коридор…
Тело заслуженного партийца обнаружили вечером. Назначили следствие. Но все указывало на самоубийство.
14 июня 1996 года, Новосибирск, продолжение
Владимир Владимирович устал. Видимо, его словоохотливость сегодня – результат давнишнего внутреннего одиночества. Беседуя сам с собой на опротивевшей кровати, вряд ли ощутишь рядом благодарного и внимательного слушателя. Возможно, этот складный монолог генерала давно уже был сложен им в удобный рассказ нудными бессонными ночами…
- Иван, будьте добры, подайте мне воды, - он показал скрюченным пальцем на стакан, стоящий на прикроватной тумбочке.
Сделав несколько глотков и передав мне сосуд, он продолжил:
- На следующий день я узнал, что мой удачливый важный агент Рихард Шредер очень метко попал себе в висок из личного оружия прямо на работе.
Я посчитал, что самоубийство агента могло свидетельствовать только об одном: о провале. Другие версии я отмел сразу. Шредер был вполне доволен своей жизнью. Имел престижное жилье, автомобиль, любящую жену-арийку и молодую любовницу…
Поэтому я стал действовать стремительно. Предупредив по надежному каналу свою резидентуру о возможном провале, я поехал в «Хорхер» - самый дорогой ресторан Берлина, откуда получал еду сам Геринг. Шнайдера я мог прихватить только там. Неофициально заведение Хорхера-младшего слыло главным нацистским рестораном города. Именно здесь рейхминистр Герман Геринг с военным министром фон Бломбергом и другими, обмывали успешное проведение Ночи длинных ножей в 34-ом. И здесь постоянно ужинали офицеры СС, в том числе и гаупштурмфюрер СС Ханс Эрнст Шнайдер.
Заведение отличалось великолепным интерьером и чудесной кухней, славящейся блюдами из дичи и рыбы. Стены основного зала были выкрашены в бордовый цвет и украшены хорошими копиями картин великих художников. Каждая картина была подсвечена парой маленьких бра с элегантными абажурчиками белого цвета. Вдоль стен стояли маленькие круглые столики на четверых, застеленные белыми скатертями. На каждом столе были свежие цветы в вазах. Куполообразный стеклянный потолок был также подсвечен электрическими лампочками, создавая особую атмосферу ужина под звездным небом…
Зал ресторана был полон. Конец недели элита Берлина хотела отметить достойно. Мне нашлось место за столом с молодым офицером гестапо и его дамой – женой или любовницей. Шнайдера нигде не было видно. Однако, гости прибывали и я надеялся на скорую встречу.
В половине восьмого он появился в обществе жены Линды. Они прошли за заказанный заранее столик у окна.
Ковалев неожиданно умолк и, не моргая, посмотрел мне за спину. Я обернулся и увидел взволнованную Анастасию Викторовну.
- Я же вас предупреждала…Вы что, собрались у нас ночевать?
- Настя, все в порядке. Оставь нас. Мы еще не закончили, - слова генерала прозвучали, как приговор и секретарша ушла.
ГЛАВА 12
14 июня 1996 года, Новосибирск, продолжение
- Есть люди, Иван, – хрипло вздохнув, сказал Ковалёв, - у которых маниакальная потребность периодически кого-нибудь опекать. И когда в их жизни появляется существо, которое необходимо накормить, одеть или просто помочь ему устроиться немного поудобнее на смертном одре, у них за спиной вырастают крылья: ради своего подопечного они готовы перевернуть мир ! Вы заметили у Насти крылья?
- Нет, генерал. Люди с крыльями это Ангелы. Но они, как известно, живут на небе…
- Да, - задумчиво сказал Владимир Владимирович, - у людей нет крыльев, но некоторые упорно ищут возможности летать. На чем мы остановились?
- На ужине в Берлинской забегаловке, - неумно пошутил я.
Генерал прокашлялся, болезненно кривя лицо и держа руки на груди. Казалось, что под ней кто-то со страшным скрежетом точит когти о камень.
- Так вот, - продолжал старый разведчик свой рассказ, - после довольно продолжительного ужина, Шнайдеры засобирались домой. Я быстро уплатил кельнеру по счету и вышел на улицу. Я узнал автомобиль гаупштурмфюрера: черно-розовый БМВ-326. Эта четырехдверная модель была в то время весьма популярной среди нацистов, несмотря на высокую цену почти в 7000 рейхсмарок. Я в душе порадовался, что за рулем не было видно личного водителя Шнайдера. Это мне было на руку.
. Супруги были в приподнятом настроении. Ханс элегантно распахнул заднюю дверь для жены. Едва Шнайдер уселся за руль и включил стартер, как я покинул свой наблюдательный пункт у уличного фонаря и опустился на мягкое сидение рядом с Линдой.