- Две коробки медикаментов - это мало для зимы, - утверждала Веола.
-Ну, нет, я не пойду в тот корпус на Олд Стрит еще раз,- заявила Леонора.
Среди этой бытовой неразберихи, новых забот, казалось, что дети забыли вовсе о своём одиноком существовании в мире. Несколько раз по вечерам они говорили о том, что, может быть, где-то есть такие же беглецы, но едва ли могли представить, что встретят их: незадолго до отправления последнего корабля в космос звонким эхом разошлись новости о взрывах на атомных станциях по периметру земного шара и теперь люди умирали в муках, если оставались там, прячась от «стервятников». Некоторые становились безумными, по прежнему обитая в городах, но на счастье нашей «семьи» таких поблизости не было. Жизнь текла своим чередом под ровным несгораемым солнцем, и дни убегали воздушными змеями вверх. Всё так же продолжало течь, словно большая река по равнине, если не считать ухудшений здоровья Леоноры и Веолы. Их стала беспокоить жажда, боли в области желудка и тошнота. Они не унывали и называли это поветрием, которое нужно перенести на ногах и подшучивали над Джеком, что это его ошибка - слишком много еды предназначенной ему он отдавал девочкам.
По - правде говоря, в этом и крылась причина, но Мелли молчала, чтобы не расстраивать девочек - концентрация ядов в их телах росла и могла перейти грань нормы в любую минуту. Мелли полностью уединилась в одной из комнат уютного дома : здесь было мало места, но большое окно давало много света - весь световой день Мелли писала, вычисляла, читала и лишь изредка делала по несколько глотков воды, выходя на кухню. Джек ухаживал за девочками, отводя печаль от их маленьких сердец.
Леонора называла Джека братом, как и всех, кто становился ей дорог. Повзрослевшая в интернате, потеряв Элизабет, она впервые так обратилась к Джеку. Не к девочкам, а к Джеку. Симпатии между ними не возникло, но Леонора любила Джека всей душой - искренне боявшись, что после её смерти никто не сможет проводить с ним сеансы - беседы по душам. Джек видел в Леоноре друга и защитника, который как мама и папа любил его просто так и очень сожалел, что скоро её не станет.
Мелли спускалась к ним по вечерам и рассказывала о том, как совсем скоро они найдут семена и смогут создать сой мир внутри дома. Конечно, девочки чувствовали, что не могут есть, и их организм умирает от истощения, но поделать никто ничего не мог.
Через месяц Мелли создала в доме декоративную выставку своих чертежей, развесив рядом фотографии, проявленные ночью - здесь улыбки и сияние глаз новой семьи напоминали о том времени, когда их было четверо. Джек и Мелли решили не закапывать их тела в землю, а сжечь, чтобы развеять пепел и в этот день словно планета скорбно прощалась с её погибающими питомцами, оставшимися ей верными. Штормовой ветер гнал тучи с севера - особенная погода. Её они запомнят навсегда. Ветер и дождь -это всегда особенная погода, это очищение природы, это очищение внутреннего мира. Это как начало маленькой новой жизни.
Вечер окутывал домик мягкой темнотой, и луна уже сияла, как на картине. Мелли приготовила ужин - салаты из удачно сохранившихся фруктов, найденных на оптовой базе, сок и пара свечей. Фрукты были в подвале и, не смотря на свою большую искусственную часть ,выглядели аппетитно. Голод диктовал свои правила. Теперь нужно было продолжать двигаться и пусть в этот вечер, решила она, будет особенный ужин. Чтобы позвать Джека из ванной она, небрежно постучав, заглянула в щель между дверью и стеной.
-Джек, поторопись, свечи догорят, - сказала она и застыла удивленная.
-Да, Мелли. Уже иду,- ответил, не заметив стоявшую у двери Мелли, Джек.
-Что это у тебя на спине? - спросила, жуя , Мелли уже за столом.
-Что там? Я не знаю, у нас дома нет такого большого зеркала, - улыбнулся он в ответ.
- Нет, правда- такая странная татуировка.
-Татуировка? Я не делал никаких татуировок. О чем ты?
- Там, у тебя на спине, буква А на затылке маленькая, а потом больше и она не нарисована, а словно вдавлена в кожу.
Джек изменился в лице. Теперь в его голове ворохом пролетели те дни, которые он пережил. Холодок пробежал по спине.
- Мелли, я не лгу, я не видел этого,- совершенно искренне проговорил он.
Она сделала несколько снимков и на утро эти непонятные снимки уже приклеила к дверке его комнаты. За обедом они сидели молча и только вечером, греясь под шерстяным пледом, Мелли осмелилась позвать Джека в холл. Он пришел не сразу: растрепанный и погруженный в себя. Сел рядом и посмотрел в испуганное лицо Мелли. Она дышала, не сводя глаз с правильных черт своего знакомого. Тишина. Здесь не нужно было слов - всё и так ясно. Мелли много знала об этом символе и опасалась только не знания Джека.