- Кроме Тимченко, - забросил Вовк, надеясь вцепиться хоть за что-то. Надеялся через Тимченко снова завязать контакты если не с бандитами, то хотя бы со скрытыми врагами Советской власти. А там кто знает, может, нить куда-то и потянется...
- Да, кроме Тимченко, - подтвердила Зина. - Они с Фросей убежали, но, говорят, так испугались, что у Фроськи мертвый ребенок родился.
- Горе какое! - Добавила Василиса Петровна.
- Не горе, а счастье, - сказала Зина, - что бы Фроська с ребенком у Якубовича делала? А так снова свободна, снова девушка, как будто и замужем не была.
Она пристально смотрела на Вовка, пытаясь узнать, как он относится к Ефросиней ситуации, но Петр воздержался от комментария.
- И как это чекисты Тимченко упустили?.. - Спросил он.
- Когда отца задерживали, - пояснила Зина, - я соседям успела сказать. А те парня в Почуек верхом отправили. Пока милиция и Чека Насташки прочесывали, Тимченко и убежали.
- Надежный человек Иван Иванович, - сказал Вовк с уважением. - Рад за него.- Так вот, - с горечью сказала Василиса Петровна, - одни до сих пор гуляют, а другие по тюрьмам сидят. Где справедливость?
Разговор начал отходить от определенного им русла, и Вовк вернул ее обратно, спросив:
- Вы имеете сведения об Иване Ивановиче?
- В апреле приезжал один молодой в Насташки... - начала хозяйка, и Зина оборвала ее:
- Хотите связаться с Тимченко?
- Да.
- В нашем уезде его нет.
- Догадываюсь. Здесь его каждая собака знает - не сидит...
- Далеко он, аж на Житомирщине.
Вовк нахмурился: действительно, далеко - значит, оторвался Тимченко от родных мест, забился куда-то в тупик, пересиживает тяжелые времена. Однако подумал сразу: на Полесье еще не сложили оружие банды, наоборот, по последним сообщениям ГПУ, появились новые, созданные бывшими тютюнниковцами, уцелевших после разгрома отряда генерал - хорунжего под Базаром.
Зина заметила Петрово недовольство, заметила:
- Действительно, далеко, и Тимченко вряд ли вам пригодится.
- Оставайтесь в Насташке, - предложила Василиса Петровна. - Село красивое, большое, и у нас дом полгода... - Она красноречиво посмотрела на Зину, прозрачно намекая на еще одну приманку этого дома. Дочь перехватила ее взгляд и покраснела, глаза ее снова блеснули, и Вовк почувствовал, что матери идея не такая уж и чужая для нее. И, наконец, что тут удивительного: девушка красивая, в соке, а человек в хозяйстве нужен - вон целая десятина чернозема под паром гуляет...
Но Вовк сделал вид, что не уловил намека:
- На Полесье теперь ситуация в нашу пользу: в тамошних лесах целую армию скрыть можно и, я слышал, наши ребята там значительно активизировались... - Вовк поднял глаза на Зину и спросил прямо: - Адрес Тимченко знаете?
- В Бердичеве они, - ответила Зина, поморщившись. Видно, поняла, что прапорщика не удержать в Насташке. - Там у Фроси тетя, сестра отца есть. Через нее и найдете. Лобза Аграфена Ивановна, но где именно живет, не знаю. Однако Бердичев - не Киев, найдете.
- Не знаю, искать ли, - сказал Вовк, и действительно не знал. Завтра следует вернуться в Белую Церковь и вызвать к телефону Колесникова. Если согласится с ним и санкционирует поездку на Волынь, будет хорошо.
- А что делает Тимченко в Бердичеве?- Поинтересовался.- Иван Иванович нигде не пропадет, - заверила Зина. - Торговец он, Тимченко, слышала я, скот скупает и в ресторан поставляет, нэпманом стал, в люди вроде выбился. И Фроська у него...
Вовк понял: Зина, хотя и способствовала спасению Тимченко, раздражает, что тот избежал ареста, а Фроське она завидует, что оставила никому неизвестный хутор и наслаждается пусть в небольшом, но все же городе.
Зина действительно думала: все у той Фроськи - и Якубович у нее был, и теперь, вероятно, ребята вокруг крутятся, а что остается ей? Вот отпустят отца, уговорит его переехать в Таращи, и там она себя покажет. А этот Вовк пусть подается в Бердичев, черт с ним, это когда-то был прапорщиком и носил золотые погоны, а теперь тьфу, теперь его могут к стенке поставить, а ей нужен мужчина степенный, а не шмендрик какой-то.
Эта мысль окончательно успокоила Зину, и она, убедив себя, что прапорщик ей ни к чему, сказала:
- Чего борщ не едите, прапорщик? Еще теплый и вкусный, а вы, вижу, действительно с дороги проголодались. Давайте еще насыплю...
7
Трещали кузнечики и где-то совсем близко куковала кукушка. Таракан лежал в траве на спине и считал, сколько ему осталось жить. Получилось вроде неплохо - сорок три или сорок четыре года, целая вечность. Станет он старым и уважаемым, будет иметь детей и внуков, построит в Коростене кирпичный дом, и все в городе будут знать его и низко кланяться, потому что уже и следа не останется от большевиков и люди снова зауважают богатых. Не говоря уже об освободителей от красной неволи. Вот и сейчас, совершив налет на почтовый поезд, он, собственно, приближает освобождения, ну и, что греха таить, устраивает свое личное будущее, в конце концов, сейчас все так перепуталось, что трудно отделить личное от общественного. И не надо отделить. Скоро придет поезд - интересно, везут только бумажные деньги или и серебряные?