Фемистокл посмотрел на Поликрита и Адиманта, затем перевел взгляд на Еврибиада, за которым в любом случае оставалось последнее слово как за верховным навархом всего греческого флота. На суровом загорелом лице Еврибиада с прямым носом и низкой линией бровей Фемистокл не заметил той внутренней решимости дать бой персам, какая проступала во взгляде его светло-голубых глаз еще вчера и позавчера. Было видно, что тяжкие сомнения одолевают Еврибиада, который, как гражданин Спарты, не страшится опасности и смерти, но, как человек честолюбивый, не желает погибнуть бесславно.
«Похоже, Адимант и Поликрит уже напели Еврибиаду, что с нашими силами флот Ксеркса неодолим даже в узком Эвбейском проливе, – промелькнуло в голове Фемистокла. – Тем более что сделать это нетрудно, ведь Еврибиад плохо разбирается в морской тактике. До этого Спарта никогда не вела войн на море».
Для своих пятидесяти лет Еврибиад выглядел очень моложаво. Он был высок и статен, с мускулистыми руками и жилистой шеей. У него были довольно резкие черты лица из-за острых скул, крупных надбровных дуг и заметно выступающей вперед широкой нижней челюсти. Свои длинные светлые волосы Еврибиад перетягивал на лбу узкой повязкой. У него имелась небольшая бородка, но отсутствовали усы, поскольку мужчинам в Спарте ношение усов было запрещено законом. Под правым глазом у Еврибиада имелся шрам в виде серпа, другой шрам наискось пересекал его высокий лоб прямо над левой бровью.
Одет Еврибиад был в короткий льняной хитон, подпоясанный широким ремнем с висящим на нем мечом, и красный военный плащ-хламиду. На ногах у него были сандалии из толстой бычьей кожи.
– Сражаться, конечно, придется, – хмуро произнес Еврибиад. – Об отступлении не может быть и речи. Ведь наш флот прикрывает с моря эллинское войско, стоящее в Фермопилах против полчищ Ксеркса. Наша первейшая задача не допустить персидские корабли в Локридский залив. Ведь тогда варвары смогут миновать Фермопилы по морю и окружить греческий отряд во главе с царем Леонидом.
Фемистоклу было известно, что Еврибиад получил приказ из Спарты всеми средствами препятствовать проникновению персидских кораблей в Локридский залив. От этого во многом зависел успех сражения между греками и персами в Фермопильском проходе. Власти Лакедемона надеялись на то, что безуспешные попытки персов пробиться через Фермопилы в Среднюю Грецию вынудят Ксеркса повернуть назад и возвратиться в Азию. В той горной бедной местности, куда забралось персидское войско, было невозможно раздобыть в достатке хоть какой-то провиант, а собственных съестных припасов у персов имелось немного. Дабы не обременять свои пешие и конные отряды излишними обозами на узких горных дорогах, Ксеркс распорядился погрузить большую часть продовольствия на грузовые суда. Об этом афинян и спартанцев известили фессалийцы, земли которых персы изрядно опустошили перед тем, как двинуться на Срединную Элладу.
– Коль морской битвы нам не избежать, тогда нашему флоту нужно отступить за Гемейские скалы, в самую узкую часть Эвбейского пролива, – сказал Адимант, махнув рукой в западном направлении. – Там-то мы сможем биться с варварами на равных. Ни окружить, ни обойти с флангов наши корабли персы не смогут: береговые кручи и прибрежные мели не позволят им этого.
– Верно! – поддержал коринфянина Поликрит. – Близ Гемейских скал мы сможем выстроить наши триеры в несколько рядов от берега до берега, закупорив ими пролив. Персам придется наступать на нас в лоб, неся большие потери.
На лицо Фемистокла набежала мрачная тень.
– Не забывайте, что в том месте Эвбейского пролива нет ни одной удобной бухты для стоянки кораблей, – заметил он. – Допустим, наш флот отразит натиск персидских кораблей днем, но куда нашим триерам деваться ночью? Не стоять же им в боевом строю и в темное время суток. Воинам и гребцам надо будет отдохнуть.
– Если персы отступят, значит, и у наших кораблей появится возможность стать на якорь у мыса Артемисий, – сказал Еврибиад.
– Персидские навархи первым делом захватят побережье у Артемисия, если наш флот уйдет отсюда, – промолвил Фемистокл. – И конечно же, персы займут своими кораблями все бухты на противоположном берегу пролива. Не следует принимать вражеских полководцев за глупцов, друзья.